бросаются в глаза или очаровывают, поскольку не похожи на остальной-

реальный воспринимаемый мир и постоянно находятся в движении или

могут быть (как при чтении) использованы только в движении … С опре-

деленной осторожностью можно сказать, что язык и письмо в этой функ-

ции соответствия могут быть обозначены как символические предприятия

(Symbolarrangemas), если под символом подразумевается, что разделен-

ное может презентировать соответствие разделенного».173

Язык и письмо по словам Матураны, суть т.е. «постоянная приспо-

собленность коммуникации к сознанию» («conservation of adaptation»).

Именно язык создает рамки структурных соответствий, внутри которых

изменения воспринимаются как резонансные процессы системы, а не

разрушающее воздействие окружения.

Язык определяет область структурных соответствий именно между

сознанием и коммуникацией. В целом Луман не принимает тезиса анали-

тической философии, отождествляющего язык и сознание, язык и смысл.

Хотя вне языка трудно достичь высокой комплексности смысла, опериро-

вание данными сознания возможно без посредства языка. Сознание без

слова возможно. Психические системы могут существовать даже без

мышления, если под мышлением понимать только абстрактные операции

сознания, или наблюдение второго порядка. Здесь Луман скорее примы-

кает к тезису Л. Выготского о том, что единство сознания и мышления –результат эволюции и культивирования сознания, не присущее человеку

изначально, с рождения.174

В рамках структурного соответствия сознания и коммуникации пер-

вое выступает медиумом для второй, и может принимать разные состоя-

173 Там же. С. 117.

174 Выготский Л.С. Мышление и речь. М., 2005.

97

ния в зависимости от ее задач. Как медиум сознание предстает для

наблюдателя пространством свободы и возможностей коммуникации, со-

вокупностью слабо связанных элементов, которым придает структуру

лишь коммуникация.175 Существует иллюзия, что коммуникация протекает

сознательно, однако сознание участвует в коммуникации пассивно. Оно

только «предоставляет» свои состояния всему, что говорится. Более того, занимаясь самим собой, сознание «не знает», что коммуникация происхо-

дит и его состояния используются ею. Точно так же не ведает о сознании

и коммуникация. Наблюдая форму коммуникации, наблюдатель «не ви-

дит» медиума, сознания:

«Как при восприятии зрением или слухом свет и воздух использу-

ются, именно потому, что их как средства не видно и не слышно, так и

коммуникация использует сознание как средство благодаря тому, что не

тематизирует используемое сознание. Метафорически можно сказать: участвующее сознание остается для коммуникации незримым. Если оно

становится зримым, то начинает мешать, как шум воздуха при быстрой

езде мешает разговору».176

Именно благодаря взаимной независимости каждая из систем спо-

собна выстроить собственную комплексность. Тем не менее, вступать в

коммуникацию может только то, что осознано. Только процессы сознания

находятся в связи с коммуникацией и влияют на нее, способны возбуж-

дать и стимулировать ее, - в отличие от биохимических, физиологических

и пр. процессов. Но и сознание возбуждается в первую очередь благода-

ря коммуникации, которая посредством языка доставляет броские для со-

знания и высококомплексные объекты для осмысления. Не имея «контак-

та», коммуникация и сознание способны наблюдать друг друга. Суще-

ствуя рядом и не пересекаясь, они образуют уникальный симбиоз ком-

плементарных систем.

Быть одновременно медиумом и формой сознанию помогает язык.

Язык - высококомплексная система, способная различать собственные

175 Областью слабо связанных элементов медиум предстает лишь для наблюдателя в

отношении «медиум-форма», ибо при этом наблюдатель отвлекается от того, что каж-

дая из операций и структур медиума самостоятельно детерминирована.