После этого пили кофе, точно молодые муж и жена.

Потом она ушла, сказав, что письмо Василия Никифоровича

пришлет ему, а сама придет вечером.

III

153

Когда Андрей Андреич остался один, он несколько времени

ходил по комнате, возбужденно ерошил волосы, подходил к

зеркалу и рассматривал свое лицо в нем. Он впервые увидел, что

спина у него стала сутуловатой, а зачесанные назад волосы

просвечивали на макушке.

«Но для таких женщин душа важнее наружности»,– подумал

он.

Как неожиданно, точно, в самом деле, какое-то виденье, в его

серые дни вошла прекрасная женщина. Он перебирал момент за

моментом и удивлялся себе, как у него все хорошо, все чудесно

вышло. Ведь, обыкновенно, бывало так, что с посторонней

женщиной он не находил о чем говорить, стеснялся, с усилием

придумывал тему для разговора, а потом краснел и мучился при

воспоминании о действительных и мнимых неловкостях.

В этот же раз все вышло необычайно! Точно нашло

вдохновение: он был прост, естествен, нескучен и не только

нескучен...

Вероятно, воспоминание об этой встрече будет долго, долго

храниться в ее памяти.

Эти отношения были тем обаятельны, что их совесть была

спокойна, так как они знали, что долг перед мужем и другом не

допустит ничего лишнего. И потому они на основании этого

могли отдаваться тому необычайному чувству, какое они

испытывали от этой совершенно безопасной близости.

В первый раз за все эти ужасные годы он почувствовал во

всей силе очарование и близость женщины, почувствовал себя

человеком в полном значении этого слова!.. Это такое счастье, о

котором он не имел ни малейшего понятия!

Конечно, если бы ему предложили теперь жениться,– на это

было бы страшно решиться, ввиду необеспеченности, когда все

его богатство – в этой обстановке, которая может пригодиться

только на черный день в случае болезни или отсутствия уроков.

Он десятки раз представлял себе, что будет вечером.

Останется она опять у него или нет?

Когда он проходил по коридору, то заметил удивленный

взгляд, какой на него бросили соседи. А жена соседа-

делопроизводителя, сплетница и скандалистка, остановившись у

порога кухни, даже проводила его взглядом до самой двери.

Но он чувствовал в душе праздник и какое-то злорадное

торжество. Эти узкие мещане в конце концов только завидуют

ему. А он плюет на их подозрительные взгляды. И невольно

154

подумал о том, что было бы, если бы это случилось лет десять

назад, какой скандал подняли бы эти люди и его уважаемые

знакомые, если бы узнали, что приехавшая к нему молодая

женщина, жена его приятеля, осталась в первую же ночь у него.

И он, часто жаловавшийся на новый порядок и за чашкой чая

рассказывавший ходячие анекдоты о «господах положения»,

теперь вдруг сам себя почувствовал чем-то вроде господина

положения, потому что неожиданно оказался торжествующим

нарушителем морали мещан.

И, конечно, они не поверят, что он переночевал с молодой

женщиной в одной комнате и не тронул ее... Эти слизняки в

каждом свободном движении видят только одну мерзость. А

когда она придет опять сегодня вечером и опять останется у

него, тогда уж, конечно, их не разубедишь. И ему было даже

приятно, что они будут так думать.

«Думать, что угодно, можете, а сказать ничего не смеете,–

подумал он,– наступили мы вам на хвост».

В это время позвонили. Андрей Андреич вышел в переднюю.

Там стоял мальчик с письмом и запиской от Веры Сергеевны.

Он взял письмо и записку и, дрожащими руками разорвав

конверт, стал читать.

Она писала, что никак не опомнится после всего, что было,

что таких вещей все-таки делать нельзя. И что вперед она будет

осторожна, так как это для некоторых не проходит безнаказанно.

Но что он так держал себя, что она ни в чем не может его

упрекнуть...

Слова записки говорили о том, что таких вещей делать

нельзя, сквозь эти слова прорывалась взволнованная

необычайной встречей женская душа, которая и боялась, и