— Будет хорошо, если мы построим ее как основу главной улицы. Поэтому они

построили ее в начале главной улицы. В этом храме они поставили

80 колонн, в верхней галерее было четыре ряда колонн, всего 32. В нижней галерее

было 24 колонны в три ряда. В каждой из боковых галерей было шесть колонн, всего

12. В каждом из нефов были две колонны. В первом зале (гохан) были четыре колонны.

Веранда за главными воротами имела четыре колонны, всего 80. Было там 13

капителей. В год Мыши (1228) они завершили верхнюю и нижнюю галереи1.

Затем Ринченгён назначил упадхьяю и ачарью, заставил их посвящать других и

таким образом открыл врата религии. Он ввел изучение Дхармы и созерцательную

практику, Сам же Куел Ринченгён следовал примеру Таглунтанпы Великого. Он не

добавлял новых наставлений и не менял ни одного слова в текстах молитв и

торжественных пожеланий. Он постоянно бодрствовал и не склонял голову на подушку.

Отправившись в Северное нагорье, он заставил свою свиту воздерживаться от мяса.

Когда ему преподносили оружие, он велел ломать его в своем присутствии. Священные

предметы, преподносимые ему, он принимал собственными руками. Другие подношения

собирали его люди. Он не проповедовал женщинам и не разговаривал с ними. Он не

любил бессмысленные шутки. Когда стал настоятелем, те, что хотели быть его

благодетелями, были очень бедны, но затем они разбогатели, и подношения

умножились. Множество людей кормилось из его дворца. Каждый месяц они получали

по полмеры (дэ) зерна. Он давал гарантии от имени других. Некоторых полностью

обеспечивал из своего дворца. Из своего же дворца он поддерживал 82 хозяйства. Глядя

на поток вещей, поступающих со стороны, люди думали: «Где они будут все это

хранить?» А видя раздаваемое из его дворца, думали: «Сможет ли он выдержать такие

затраты?» [98а]

Он заполнил большую вихару тремя видами предметов почитания. Сначала, когда

он стал настоятелем, монахи, обещавшие не расходиться, разбрелись, не слушая его.

Монашеские кельи лежали в руинах, и оставалось лишь около 700 монахов. Затем

число монахов увеличилось и достигло 2800. Оно продолжало расти и, наконец,

собралось до 3700 монахов. Число монашеских келий тоже увеличилось. К моменту его

смерти собралось около пяти тысяч монахов. Заняв место настоятеля, он владел не

более чем семью мешками ячменя. Ему нужно было также заплатить долг около

пятисот санов золота. Позднее все комнаты его дворца заполнились золотом, серебром,

шелками и проч. Загоны монастыря были полны тысячами яков и лошадей. Поговорка

«никому не потягаться даже с собакой из Таглуна» зародилась в его время.

Когда Ринченгёну исполнилось 47 лет, в год Огня-Обезьяны (1236), видели

многочисленные знаки, например, радуги, звуки, свет, дрожание земли и др. Его лошадь

Дугкьюн Сэнгэ поразила кожная болезнь. Он приказал монахам воздержаться от уходов

и оставаться в монастыре. Некоторым он сказал, что скоро закончит проповедь

Дхармы. Своим слугам велел запастись чаем, сахаром и дровами. Затем, раздав

многочисленные наставления, он скончался. Во время кремации его останков выпал

дождь реликвий. Его сердце, язык, глаз и палец не сгорели, а из пепла достали много