– У тебя были дети. Они оказались умнее других?

Причудливо искаженное неверным светом лицо дернулось в гримасе.

– Ничуть. Может, из них и вышел бы толк, если б я сам их растил, вот как меня воспитывал отец Анту. Но в обществе дикарей вырасти могут только дикари. На одного меня приходилась куча дурных женщин, на каплю здравого смысла - море абсурда. Сыновья хотя бы встали на защиту, когда остальные кинулись меня убивать. Но мне было уже все равно. Я перебил всех, кто так хотел завладеть моей силой, и ушел прочь. Позже сыновья сами пришли ко мне - оказалось, дружественные племена изгнали их и объявили на них охоту. Мне пришлось сражаться с теми, кого я мечтал учить... В общем, все пошло прахом, - закончил он, и беззаботность его голоса противоречила мрачному выражению лица.

Я все-таки поднялась, добавила веток в огонь и склонилась над костром, держа руку над самым пламенем, чтобы вытащить воткнувшуюся в ладонь занозу. Руки мои все были в шрамах и мозолях, шершавые и твердые, как у Аэля. Жар костра не обжигал их.

– Видишь ли, мне кажется, ничего иного у тебя и не могло получиться. Чтобы объединить людей и дать им общую цель, нужны общие же ценности. Нужна культура. На сегодняшнем этапе у лулу ничего этого нет, кроме разве тех самых колдовских обрядов, которые так тебя раздражают. Это неприятие странно, учитывая, что, оставив лулу, ты принялся точно так же плясать и стучать по дереву в поисках мира мертвых... По сути, общества сегодня нет. Оно еще не существует. Тебе не повезло оказаться первым завоевателем в мире, который нельзя завоевать. Только много позже у тебя появятся славные последователи.

Он заинтересованно спросил:

– Кто?

– Могучий воин Ахилл, что привел свой народ под великий город Трою и вместе с другими вождями осаждал его много лет. Ему была обещана слава взамен короткой жизни, и он сделал все, чтобы этой славы добиться. Песни о нем помнят уже три с половиной тысячи лет! Через тысячу лет после него родился Александр, к тридцати трем годам завоевавший мир от Греции до Индии.

Я вытащила из рюкзака тарелку, открыла карту Евразии и села рядом с Аэлем, водя пальцем по экрану.

– Именем Александра были названы города, которые процветают и в моем времени. Еще через триста лет Юлий Цезарь раздвинул границы Римской империи, а его имя надолго стало титулом самых сильных вождей. Тысячу лет спустя Чингисхан создал огромную империю. Но, понимаешь, в чем дело, - они сделали это не в одиночку. За каждым из них шли десятки, сотни тысяч мужчин, чьей работой было убивать и грабить. Это они завоевывали новые территории для своих предводителей и получали за это долю добычи и славы. Потом они могли остаться на этих землях, потому что те не были пусты - там жили люди, растили хлеб, разводили животных и менялись всем этим друг с другом. А на что новая земля здешним племенам, пока им хватает еды на собственном участке? Большую территорию сложно оборонять от чужаков, много женщин и детей требуют большего количества пищи.

– Что же ты советуешь про колдунов?

– История показывает, что власть всегда идет рука об руку с религией. Религия - это строгая система верований и обрядов. Ты уже убедился, что духи, пусть даже несуществующие, сильнее тебя. В таком случае выгоднее призвать их на свою сторону. Думаю, было бы нетрудно убедить людей, что духи и мертвые тебя поддерживают. Приносишь им жертвы, просишь помощи, пляшешь, наевшись дурманящих грибов, - и все твои поступки лулу воспринимают с одобрением. Потом провозглашаешь себя единственным истинно слышащим голоса из того мира и получаешь полную власть не только над телами, но и над душами своих людей. И ведешь их туда, куда тебе надо. Главное - не забывать постоянно приносить нужные жертвы и поклоняться тому, чему они поклоняются.

Аэль нахмурился.

– Ты не согласен со мной?

– Это надо обдумать. А пока дай-ка карту, посмотрим, сколько еще идти.

После всех вынужденных отклонений от маршрута нам осталось до цели пятьдесят километров по прямой, а сколько всего, я и считать не хотела.

– Дней восемь, если не спешить, - подсчитал он.
– А с тобой спешить не получится. И у нас будет еще много дней до обозначенной даты. Но ведь Териваг может прибыть и раньше?

Может, согласилась я.

– Мы быстро доходим до места, разбиваем там лагерь и живем в ожидании Теривага, - объявил Аэль.
– Надеюсь, мошка подождет еще дней десять, пока я убью подходящего оленя. Сейчас некогда на это отвлекаться. Сначала дело, одежда потом.

Из его собственной кожи можно было сшить еще один непромокаемый комбинезон. Иногда мне казалось, что рядом со мной не человек, а робот, настоящий терминатор с костями из титана и пуленепробиваемым биопокрытием. Скорее всего он родился таким, пошел этим в нанья. А может, дикая жизнь в природе сделала его нечувствительным к жару, холоду и боли. Или это опять работа имруру?.. Я и сама становлюсь его подобием, с каждым днем все ощутимей превращаюсь в машину, которой не страшны никакие испытания!

10 .

Отделявшее нас от тумана расстояние сокращалось с каждым днем. Мы прорывались сквозь буйно зазеленевший лес. Волки сопровождали нас еще пару дней, а потом, на берегу широкой реки, ушли прочь. Аэль этого будто бы и не заметил, а я вздохнула с облегчением - опасное соседство не пришлось мне по душе. Ни к чему сопровождение хищников, когда и одного Аэля хватало за глаза. Он не был вежлив, не снисходил к моей слабости. Никаких комплексов у него не имелось, чем он то и дело повергал меня в смущение. Он и не подумал сбавить обороты, когда у меня начались месячные и идти стало совсем тяжело. Ломился вперед настырно, как танк, и требовал той же настырности от меня. Я психовала, обижалась, пыталась скандалить. Но это было дело безуспешное.