Пойти к Альке и Артуру, ждать вместе с ними? Но есть ещё недорисованная - точнее, ненарисованная Атлантида, книжка о минералах и другая, фантастическая история про путешествия в космосе... Но когда тебе самому завтра предстоит отправиться в Школу, которая находится "вне границ мира", никакие путешествия уже не кажутся фантастическими.

Краски со вчерашнего дня так и стояли на столе. Если бы Андрей разложил их в большой комнате, мама велела бы убрать, но он собирался рисовать в своей. Вот и бумага, и кисточки, и стаканчик с водой... Андрей сел за стол - но мысли упрямо двинулись не в направлении таинственной страны с дворцами из драгоценных камней, а в направлении завтрашней не менее таинственной Школы.

Вчера Алька спросила брата, действительно ли эта Школа похожа на школу, и он ответил, что похожа. Трёхэтажное здание, и если смотреть на него со стороны входа - по левую руку будет Лабиринт. Школьный двор - единственное место, где Лабиринт Выходов всегда, постоянно видим.

Возле Школы есть фонтан, и вымощенные камнем дорожки, скамейки под деревьями, и много цветов. Есть качели и разные лесенки, по которым можно полазить - ведь здесь тоже занятия с перерывами. А дальше - огромный парк, совсем как настоящий лес, в нём пруд и ручьи с горбатыми мостиками, и большие развесистые деревья. А что за этим парком, Артур не знал, до конца его ни разу не прошёл. Может, ничего. Ведь мир Школы - это мир "посередине" между придуманным и настоящим. А кто знает, по каким правилам живут такие миры?

Алька, конечно, тут же пристала с новыми расспросами. Как это - "посередине"? Существует он, или всё-таки нет? Если, например, в этой школе съешь булочку - наешься, или это всё равно что воздух жевать? Если там вообще есть булочки... Но должны же звездочёты чем-то питаться? Или нет? Но они же не приведения какие-нибудь - значит, должны. Или они могут питаться "придуманными" булочками? Или, желая перекусить, отправляются в "настоящий" мир? Заходят там в кафе - а что, удобно. И посуду мыть не надо. Но тогда у них должны быть деньги - не воришки же они! Настоящие деньги? Но откуда звездочётам их взять? Значит, придуманные. Вот бы и маме с папой научиться "выдумывать" деньги, вместо того чтобы на работу ходить! С другой стороны, расплачиваться "придуманными" деньгами не очень честно. А как насчёт одежды звездочётов и всех других нужных вещей? А электричество в школе есть? А водопровод? Всё придуманное - и вещи, и свет, и вода? Или волшебное?

Артур картинно закатил глаза, в который раз сообщил сестре, что "в шоке" от неё и велел немножко потерпеть - а послезавтра засыпать вопросами Максимилиана, Серафима и других звездочётов.

Альке немедленно понадобилось узнать про Серафима и других - Артур прежде про них не говорил. Но брат и тут попросил её подождать до послезавтра.

Андрей задумался и замечтался так, что не заметил, как большая капля зелёной краски сорвалась с кисточки и упала на бумагу, разбрызгалась кляксой. Оказывается, он машинально обмакнул кисть в баночку, и всё это время держал над альбомом.

Несколькими прикосновениями кисти Андрей превратил кляксу в листок вроде кленового или виноградного. Собственный рисунок вызвал какое-то воспоминание - далёкое, поэтому Андрей не сразу понял, что именно пытается вспомнить. Но потом картина прояснилась. Ну да, кисти и краски. Художники. И - листок.

Начальные классы. Единственная учительница вместо теперешних разных - Мария Михайловна. С чего вдруг она заговорила в тот раз про художников, Андрей не помнил. Какое отношение художники имели к какой-нибудь математике или русскому языку? Или это был урок труда, на котором Мария Михайловна пыталась добиться от своих подопечных пластилиновой поделки или бумажной аппликации? И для вдохновения заговорила о художниках. Но речь у неё получилась не особо вдохновляющей.

– Чем все мы с вами отличаемся от художников?
– задала вопрос учительница и сама же себе ответила: - Художник смотрит на дерево - и в каждом листике что-то необыкновенное видит. А мы-то с вами, конечно, нет.

По дороге домой в тот день Андрей всё время таращился на деревья - и в каждом листке, определённо, необыкновенного не видел. Да уж, не бывать ему художником...

Ну и пусть. Рисовать можно, даже если ты не называешься почётным словом "художник". После того случая Андрей стал браться за карандаши, фломастеры и краски ещё чаще. С годами и вовсе о нём забыл. А теперь вот вспомнилось...

Кленовый листок из кляксы остался единственным, что он изобразил в тот день. С Атлантидой дело с места не сдвинулось. Может быть, потому, что мысли всё время перескакивали на таинственную Школу, и рука тянулась нарисовать это здание, и парк, и фонтан, и лабиринт... Но зачем рисовать, выдумывая, когда где-то всё это уже существует? Так время до вечера и прошло. Приблизилось завтра. Чтобы приблизить его ещё быстрее, Андрей рано лёг спать.

Утром его, как обычно, разбудил будильник. Вот обидно - школу пропустить можно без всяких последствий, а вставать всё равно приходится в такую рань. Ну хотя бы на часик попозже...

"Можно пропустить школу без последствий". Он уже думает об этом, как о чём-то само собой разумеющемся. Но неужели эта "школьная магия" действительно будет и на них с Алькой распространяться? Он и верил, и не верил, и почему-то собирал портфель - а уж портфель-то ему точно не нужен. Во всяком случае, не с этими учебниками и тетрадями.

Мама уходила на работу позже отца - но вот уже и она взяла сумку и ключи, крикнула Андрею, что суп и второе в холодильнике - и вышла. Теперь его очередь...