Максимилиан замолчал. Артур тоже молчал и хмурился, глядя перед собой. Он ждал, что его собеседник продолжит говорить, но молчание продолжалось. "Ты сам поймёшь" - сказал Максимилиан перед тем как начать историю. Значит, теперь время пришло...

– Да, по-моему, я понял. Некоторые выдумки поэтов и писателей могут сделать людей лучше... добрее, - произнёс Артур.

– Нет, могут дать им шанс сделаться лучше и добрее, - поправил Максимилиан.
– Переделать человека никому не под силу. Ты можешь только показать ему, что измениться возможно. Можешь - если не будешь всё время прятаться в мире, который придумал, и представлять себя его властелином. Назначение звёздного света - светить. Всем... Но для этого надо забыть свои обиды. Забыть, что некоторых людей ты считаешь плохими. Это нелегко.

– Да вы, кажется, про лёгкие решения вообще не слышали, - то ли в шутку, то ли в серьёз заметил Артур.
– А эти ваши "весы"... На их чашах - добро и зло? Как в сказках?

– Звездочёты предпочитают называть одно - подлинной жизнью, а второе - разрушением. Это не такое разрушение, которое существовало и существует всегда, и без которого ничто не будет обновляться. Это разрушение, которое порождено жестокостью. У него разные обличия. Ненависть и зависть, себялюбие и страх.

– И оно действительно может уничтожить мир?

– Если чаши весов уравновесятся. Но звездочёты стараются, чтобы равновесие не наступило, чтобы чаша жизни оставалась тяжелее.

– Для этого вы меня нашли, для этого рассказываете всё это? Считаете, я тоже могу сделать эту чашу чуть-чуть тяжелее?

– Да, - подтвердил Максимилиан.
– Ты всё правильно понял.

– Странно это, - улыбнулся Артур.
– Вы то утверждаете, что нет никакой магии, только воображение, то хотите, чтобы я в легенду поверил...

– Правильно обученное воображение - единственная магия, какая бывает на свете, вот что я утверждал, - уточнил Максимилиан.

– Ну, это всё равно...

– Не совсем. А легенда, в которую верят - уже больше чем легенда.

– Тогда я хочу дослушать её до конца. Вы же не всё рассказали про поэта и музыканта.

– Да, не всё. Но эта история не закончилась до сих пор...

Поэту очень хотелось поверить воодушевляющим словам своего молодого друга, музыканта Инаммо. Но это оказалось не так-то просто. Годы, проведённые в беспрерывной печали, оставили глубокие следы в его душе - следы разрушения. Ведь печаль может быть не менее разрушительной, чем ненависть или злоба.

– Так нельзя, - говорил музыкант.
– Ты должен помогать людям увидеть свет - но ты сам перестал его видеть. Прогони этого зверя, который поселился в твоей душе, прогони разрушение.

– Никто не способен полностью прогнать его, - возразил поэт.

– Да, - согласно кивнул музыкант.
– Полностью его никто не способен прогнать. Но не позволяй ему владеть тобой. Пусть он подчиняется тебе, а не наоборот.

И тогда поэт ушёл из города и поселился один в крошечной лесной хижине. Одиночество нужно было ему, чтобы приготовиться к великому сражению - к битве внутри собственной души, к битве со Зверем, который мешал видеть подлинную жизнь.

Единственный, кто изредка навещал поэта, был его друг музыкант. Поначалу он только приносил ему кое-что из еды и необходимых вещей и удалялся, не желая мешать. Но однажды всё-таки задал вопрос - удалось ли сделать Зверя хотя бы немного слабее. Поэт печально покачал головой - сколько бы он ни сражался со Зверем, у того лишь прибавлялось сил.

– Может быть, нужно перестать сражаться?
– вслух подумал Инаммо.

– Что же тогда делать?
– сильнее прежнего отчаялся поэт.

Музыкант не знал, как ответить. Единственное, что он мог - сделать поэту такой же подарок, какой тот когда-то подарил ему. Он решил принести к хижине свою арфу и флейту, и сыграть для друга. А поэт в это время начал очередную схватку со Зверем в своей душе. Борьба длилась, силы Зверя всё возрастали, и возрастало отчаяние поэта. Но вдруг послышалась чудесная песня струн, полилась мелодия - это музыкант вернулся с арфой. И внезапно поэт вспомнил слова друга о том, что нужно перестать сражаться. Борясь со Зверем, он тем самым удерживает его рядом с собой, питает собственными силами. Глядя на страдающих людей, он думает в первую очередь: "Как мне от этого больно!" и лишь во вторую: "Как же им помочь?" Что если не пытаться победить собственную боль, а просто наблюдать за ней? Не удерживать Зверя, а отпустить его?

И поэт сделал это. И произошло невероятное: он не только заставил Зверя подчиниться, как советовал ему музыкант - он действительно прогнал его из своей души. Единственный человек в мире, кому это удалось. Дело было в том, что ему не хватало самого последнего шага - и вот он его совершил. Поэт сам не подозревал, сколько сил появилось в его сердце. Он уже не был слабым, как прежде. Десять лет назад он отказался от самого дорогого, что у него было, от своей поэмы - и эта жертва наполнила его силой, силой подлинной жизни, силой сияющей радости. А теперь, когда его душу покинул Зверь разрушения, эта сила стала огромной, и её немедленно надо было на что-то использовать. Потому что такую силу, звёздную магию такой мощи человек не может долго удерживать в себе.

И воображение поэта нарисовало лабиринт - не такой лабиринт, по которому блуждаешь, переходя из одного тупика в другой, а лабиринт со множеством выходов. Он столько насмотрелся на людей, живущих в безвыходной ситуации, что мог думать только об этом - о выходах. И то, что он вообразил, воплотилось в реальность.

Потрясённый музыкант смотрел на все эти чудеса - на то, как изгнанный Зверь обрёл видимое обличие, как из ниоткуда возник огромный шар света, который превратился в диковинное сооружение - стены без крыши, двери, а за ними ещё стены. И как после этого превращения Зверь бесследно исчез, а поэт - теперь уже не поэт, а Мастер Лабиринта Выходов - бессильно упал на траву у подножия своего творения. Местность вокруг стала какой-то другой, лес и хижина пропали, осталось пустое, ничем - кроме Лабиринта - не занятое пространство.