Что было дальше? Они изучили свойства Лабиринта. Особенно одно из них - возможность через Выходы мгновенно путешествовать на любые расстояния. Шагнув в Выход, можно было оказаться в одном из городов страны, соседней с той, где жили Мастер и музыкант. Или - вовсе на другом конце света. Сам же Лабиринт, они поняли, находится вне границ обычного мира, в мире Лабиринта, который пока ничем не заполнен.

И тогда Мастер силой своей звёздной магии начал заполнять его так, как решили они с музыкантом. А решили они создать школу. Такую, в которой не столько учат, сколько стараются сделать так, чтобы человек учился сам. Для того чтобы стать учителем в этой Школе, нужно было отказаться от своей прежней жизни, посвятить себя труду наставника. Музыкант Инаммо отважился на это - не мог же он теперь оставить Мастера одного. Это тоже была жертва из тех, которые умножают добрые силы сердца. Звёздное волшебство музыканта стало почти таким же могущественным, как магия Мастера. Инаммо создал Глаз Лабиринта - сферу, с помощью которой можно находить учеников для Школы в реальном мире, в разных городах, куда ведут Выходы. Ребят, похожих на того мальчика, каким когда-то был сам музыкант. Способных видеть подлинное и светить, как яркие звёзды. И своим светом делать чашу весов, на которой покоится жизнь, чуть тяжелее.

Когда стихли последние слова Максимилиана, Артуру показалась, что весь мир окутало молчание. Привычный городской шум, звуки проезжающих мимо площади машин, далёкий грохот поездов, шелест ветра, голоса множества, множества людей - всё это ушло куда-то, исчезло. Осталась только огромная, непроницаемая тишина. Но потом в ветвях дерева зачирикала птица, и звуки стали возвращаться, и мир снова наполнился ими.

– Так вот почему история не закончилась, - сказал Артур.
– Вот в какую школу вы меня зовёте.

– Да. В Школу Лабиринта.

– А вы случайно не...

– Нет, я не Мастер и не музыкант. Но я знаю их обоих.

– А не поздно мне в четырнадцать лет к вам поступать?

– У нас это не так важно - сколько кому лет. Нет, тебе ещё не поздно.

– А учебный год у вас, как и в наших школах, уже идёт?

– Да, но это тоже ничего.

Они ещё немного помолчали, сидя рядом. Если бы кто-нибудь из прохожих обратил на них внимание более пристальное, чем обычно обращают на случайных незнакомцев, мог бы принять или за молодо выглядящего отца со своим четырнадцатилетним сыном, или за двух братьев, у которых большая разница в возрасте. Чем-то они были похожи друг на друга - оба темноволосые, со светлыми глазами. Только у Артура глаза не голубые, а серые. Как у сестры. Больше, кроме цвета глаз, у них с Алькой никакого сходства не было.

– Я вот чего не понимаю, - нарушил тишину Артур.
– Этот ваш Мастер, когда ещё был просто поэтом, сделал то же самое, что художник, который в нашем дворе живёт - отказался от своей работы, поэму сжёг. Но художника вы назвали "потускневшей звездой", а поэт, наоборот, получил какую-то необыкновенную силу...

– Нет, они сделали не одно и то же. Художник возненавидел свои картины. А поэт любил свои стихи. Он уничтожил поэму не потому, что ему никто не хотел помогать.

– А почему?

– Подумай - и сам скажешь мне ответ.

Артур нахмурился. Всё сам, да сам... Ну откуда ему знать? Украдкой он оглянулся вокруг, как будто где-нибудь на площади рассчитывал увидеть подсказку. Но увидел только спешащих мимо пешеходов.

"...не потому, что ему никто не хотел помогать", - запоздалым эхом прозвучало в голове.

– Он сделал это потому, что сам захотел... помочь кому-то, - неожиданно для себя произнёс Артур. И тут же пожалел об этом: конечно, ответ неправильный...

– Да, - подтвердил Максимилиан. Захотел помочь другим людям. Это желание стало сильнее любви к стихам. Правда, он ошибся, считая, что поэзия не значит ничего, только отнимает время, которое он мог бы потратить на более полезные дела. Именно поэзия была его призванием, именно его стихи помогли мальчику сделаться музыкантом. Но все мы иногда ошибаемся. Главное - листы поэмы он бросил в огонь не ради себя.

Снова долгое молчание пролегло между Артуром и странным гостем из странного мира. Максимилиан ждал. Ждать - единственное, что он мог сейчас делать. Решать предстояло не ему.

– Я могу увидеть Лабиринт?
– спросил Артур.
– И учиться в этой вашей Школе?

– Да. Если пройдёшь одно испытание.

– Экзамен?
– немного разочарованно протянул Артур.
– А если я его не сдам?

– Думаю, сдашь.

Артур вздохнул - хорошо бы, если так.

– Максимилиан, а всё, о чём вы рассказывали, в давние времена произошло, да?

– Да, - с нарочито серьёзным видом кивнул звездочёт, - довольно давно.

– Но Мастер и музыкант могут дольше обычных людей жить? Волшебники всегда... Ну, то есть, не волшебники... в общем... это понятно. И много в вашей Школе за это время было учеников?

– Меньше, чем хотелось бы.

– А что происходит с теми, кто её заканчивает? Ведь в любой школе рано или поздно до последнего класса доучиваешься.

– С ними происходит примерно то же, что с выпускниками любой другой школы. Они живут дальше. Учатся где-то ещё. Работают. И некоторые - не все, только некоторые - действительно создают произведения, которые позволяют многим людям понять: жизнь - это что-то большее, чем мы привыкли о ней думать.

– Почему только некоторые?

– Потому что это нелегко. Взрослый человек встречает множество препятствий, которые мешают ему следовать своему призванию. Но те, кто ему следуют, в любое время могут прийти в Лабиринт и навестить свою старую Школу.