– Спасибо, Магистр. В конце концов, у меня есть свобода воли, ты сам говоришь о этом, - она, уперев руку в бок, буравила глазами Ричарда. – Вот, моя свободная воля – я не буду носить это платье.

– Именно это не будешь, - кивнул Ричард, улыбаясь.

– И никакое другое, - девушка гневно окинула нас взглядом. – Я – Морд-Сит. – Я заметил, что эйджилы Кары, невзирая на белое одеяние, привычного красно-коричневого цвета.

– Кара, - я кивком указал на ее оружие. – Ты уверена, что ничего не забыла?

– Они проверены делом. Я и так согласилась быть в этом, хотя и не сломала никого…

– Со времен Никки, - добавили мы с Ричардом. Колдунью Кара ломала больше месяца, но под конец нам предстала Никки, совершенно лишенная достоинства, на коленях стоявшая перед Карой, когда та причиняла ей чуть меньше боли, чем обычно… Кара собиралась было продолжить, но доброе сердечко Исповедницы не вынесло таких чужих страданий, и она, видимо, подговорила Ричарда… И, попросив Кару дать ему принять участие в обучении, Ричард тихонько отправил Никки в мир иной, провернув эйджил у ее сердца. И запретив Каре и остальным двум приспешницам и думать, чтобы вернуть ее Дыханием Жизни. Собственно, сломать Никки Кара успела и в последнюю неделю обучения торжествующе ходила в белом… Но это было месяцы назад…

– Вот именно, - Морд-Сит кивнула нам, и прошагала к двери. Дженнсен поднялась, чтобы выйти вместе с ней – без Ричарда или Кары, в крайнем случае меня, она старалась без нужды не разгуливать по Дворцу. А наши с Ричардом разговоры собирались растянуться еще весьма и весьма надолго…

Выходя, Кара подарила мне легкую улыбку, заставившую по спине пробежать мурашки… Сколько бы она ни находилась рядом, этого не было достаточно, чтобы выучить ее. И тем притягательнее она была…

В этой улыбке, мимолетной, было скрыто больше, чем в сотне слов. Весь прожитый нами почти уже год с моего воскрешения. Долгие месяцы с тех слов у Столпов. Я не произнес их более ни одного раза, но и без них это было очевидно – я почти люблю ее. Почти. Любовь – слишком громко и эфемерно. И все же…

– Ты все еще уверен в своих намерениях? – когда за ними закрылась дверь, Ричард устремил на меня посерьезневший взгляд.

– Да. К тому же у меня, да и у нее, будет еще пара месяцев обдумать все отдельно друг от друга.

– Мне все еще не нравится ваш союз, - проворчал Ричард, откинувшись спиной на спинку мягкого алого кресла. – Но… Кара вольна выбирать.

– Она своенравна, - я подавил улыбку, опускаясь в кресло напротив Ричарда. – Но я уверен, что я не знаю никого лучше. И кстати, зачем ты решил одеть ее в платье?

– Если она станет-таки Леди Рал…

– И твоей родственницей…

– Так вот, - он окинул меня недовольным взглядом. – Ей ведь придется носить платья. На приемах там… И…

– Ты великолепный правитель, - ухмыльнулся я. – Помимо приемов, нужно выполнять еще уйму и уйму иных дел. Чтобы держать все в руках. Поверь, этим можно заниматься и в одежде Морд-Сит… Ну и теперь обговорим завтрашнее событие…

***

Я никогда не любил просыпаться с женщинами… Конечно, случалось, что мои «развлечения» и засыпали рядом, но почти всегда они уходили раньше, чем проснусь я. И пробуждение мое обычно проходило в одиночестве. Но за минувший почти год я отвык от этого. И… Я почти люблю просыпаться рядом с ней – встречая ехидный взгляд ее глаз, имея возможность увидеть изгиб ее губ в усмешке. Она не меняется, оставаясь все такой же гордой, язвительной, сильной девушкой. Она не меняется… Хотя за эти месяцы изменилось многое.

– Кара, - я мягко коснулся плеча крепко спавшей девушки. Белая кожа ее одежды виднелась рядом, на алом ковре. В моих покоях очень много красного… Красный – цвет Д’Хары. – Кара… - я поймал себя на мысли, что не хочу будить ее – они уедут вечером, и это наше последнее утро перед долгим перерывом. Я не мог понять, почему он кажется мне долгим, но он казался…

– Уже пора? – сонно пробормотала Мэйсон, приподнимаясь на локте. И взглянула на меня.

– Скоро утреннее Посвящение, думаю. А коронация назначена на полдень. Точнее, коронация Ричарда, что само собой определит и мое положение. – Я коснулся рукой ее щеки, с тонкой кожей, приятной, чуть бархатистой на ощупь. Никогда, ни одна женщина столь долго не владела безраздельно моим вниманием. Но за тот месяц с ней, за тот период, когда мне довелось быть Искателем, что-то необратимо изменилось. Во мне словно воскресло что-то, давно погребенное бэйнлингом Даркеном Ралом. Это что-то – способность жить. Не существовать по милости Хозяина, а жить… И эту жизнь вернули мне те двое, что сейчас находятся вместе со мной в Народном Дворце. Ричард Рал, мой младший брат, убить которого двадцать три года было сначала выполненной целью, а потом главной задачей в моей жизни. И Кара Мэйсон, первая Морд-Сит, предавшая меня. Первая Морд-Сит, воскресившая в себе человека. И заставившая меня пересмотреть многие вещи. Первая женщина, к которой у меня действительно есть что-то еще, помимо страсти и грубого желания обладать… - Ты уверена, что не хочешь остаться?

– Я не могу…

Я нависаю над девушкой, прижав ее плечи к постели. Манящая, теплая, почти родная. Но только почти… Это «почти» не торопится покидать наши отношения, оставляя в них особый шарм… Почти. Почти… Бесконечное количество почти, которые неуловимо близко к «совсем», но не достигают этого…

– Кара, Ричард дал тебе право выбирать. И оставить его, если захочешь.

– Я дала слово защищать его, - Кара смотрит мне в глаза. – Мы уже говорили об этом. К тому же, ты и сам скоро прибудешь в Эйдиндрил…

– Да. И потом, убедившись, что Ричард в безопасности, ты сможешь поехать в Народный Дворец, - я провожу пальцами по ее щеке. Кара отводит взгляд.

– Я почти забыла, что значит находиться вдалеке от тебя. Пора вспомнить…

– Пора узнать, - вырывается у меня. Мы часто находились далеко друг от друга в прошлом. Но тогда друг для друга мы ничего не значили… Как же давно это было…

– Пора узнать, - Кара, кивая, выскальзывает из моих рук и быстро одевается. Я знаю, что стоит нам покинуть эти покои, меня тут же окружит стража. Но в этих комнатах, дав слугам соответствующий приказ, я могу находиться наедине с кем хочу. Собственно, за время служения Панизу, мне, и снова мне многие стражники и слуги уже ничему не удивятся… Вот и визит Кары едва ли вызвал у кого-то удивление. Разве что он вызвал негодование у Гарен, но это меня не касается.