– Скажи, сколько раз в день ты слышишь от мужчин, как безумно красива? – выпустив ладонь Робби из своих рук, отец Тома оглядел девушку с головы до ног и усмехнулся.

– Много раз, – перенимая его манеру разговора, кокетливо ответила Уильямс.

В этот момент в гостиной появился Томас и подошел к отцу, чтобы обнять его.

– Ты привел в мой дом девушку с удивительно красивыми глазами, – Маттиас похлопал сына по плечу. – Не могу взгляд отвести от нее.

На щеках Робин выступил румянец.

– Но хорошо, что этого не слышит твоя мать, – посмеиваясь, шепнул на ухо Тому отец.

– Хватит там шептаться, идите все к столу! – голос Инке донесся до них из соседней комнаты.

Том подошел к Робби и осторожно приобнял ее за талию, точно хотел убедиться, что она не ударит его или не оттолкнет.

– Наверное, о таком подарке к Рождеству мечтают многие девушки, да?!. – шепотом спросила Уильямс, цепляясь за рукав его черной рубашки.

– Робин, я просто хочу провести праздник с теми, кто мне дороже всего на свете, – мужчина пропустил ее вперед. – С теми, кто делает меня счастливым.

– Ты мог бы просто съездить к родителям без меня, – сделав вид, что не понимает его, Роббс обиженно нахмурилась. Она остановилась у дверей, ведущих в столовую, и посмотрела Тому в глаза.

– Без тебя? – он вопросительно поднял бровь. – Я больше не могу без тебя, Робин…

Наверное, это именно то, что она хотела услышать. И в этот момент ей действительно стало совершенно неважно, что она видит его семью впервые, что волнуется не меньше, чем он сам или улыбчивая Инке. Ей стало наплевать на то, что это все может обернуться настоящим кошмаром, если она скажет какую-то глупость за столом или отец Тома будет откровенно флиртовать с ней прямо при своей жене. Сейчас единственное, чего бы ей хотелось – быть той девушкой, без которой Том Влашиха действительно не может жить.

– Так, ладно, скажи мне, у нас есть заранее продуманная история относительно нашей первой встречи?.. – заговорщически прошептала Робби, протягивая Тома к себе.

В ответ он только улыбнулся и подтолкнул Робин вперед.

Прошло около часа, прежде чем Робин поняла, что в традиционном немецком картофельном салате тоже есть своя прелесть.

Вообще, все шло не так уж и плохо. И если в первые полчаса Уильямс про себя вспоминала все эти дурацкие молодежные комедии о знакомстве с родителями, то позднее она стала чувствовать себя более уверено, отвечала на вопросы Инке просто и с улыбкой. Конечно, тут не обошлось без вина, которое не успевало заканчиваться в ее бокале. Отец Тома следил за бокалом Робби столь же внимательно, как и за своим собственным.

– Робин, ты училась в Лос-Анджелесе? – спросила Инке, делая маленький глоток вина.

Девушка поймала на себе несколько напряженный взгляд Томаса и заговорила, отложив вилку:

– В Санта-Монике, я окончила местную католическую школу, – мать Тома одобрительно кивнула и улыбнулась одними уголками губ. Робби заправила за ухо прядь волос и продолжила: – Ну, а потом мои родители переехали в Чикаго, а я осталась в Санта-Монике со старшим братом. До колледжа ездить было далеко. Да и мне не хотелось, честно говоря. Ну и тогда одна моя подруга посоветовала мне пойти в модельное агентство. И я пришла. Там меня сразу взяли, без всяких фотографий и всего такого. Портфолио у меня с собой никакого не было, естественно, я даже не знала, что оно нужно. Я вообще модой не интересовалась и никогда не читала Vogue, но меня взяли на работу. И вот, я стала сниматься в рекламе для каталогов одежды, нижнего белья, бикини и…

– Это очень интересно, – мать Томаса сделала еще несколько глотков вина. Теперь она смотрела на Робби с нескрываемым презрением. – И сколько тебе было лет, когда ты начала сниматься в рекламе купальников?

– Шестнадцать лет, – ответила Уильямс, чувствуя, что лучше бы ей просто заткнуться.

На несколько секунд за столом повисла густая нехорошая тишина. Тишина, которую нарушил Маттиас, вновь наполняя бокал Робби, а заодно и свой.

– Но это же прекрасно! – начал мужчина. – Ты в столь юном возрасте начала сама зарабатывать деньги, в то время как…

– В то время как мой сын уехал учиться в НьюЙорк, – перебила своего мужа Инке. Она посмотрела на Тома и спросила: – Ты ведь уехал в семнадцать, я не ошибаюсь?

– Не ошибаешься, – сухо ответил Томас. Затем перевел взгляд на Робби, которая точно сжалась в комок под ледяным взором его матери, и сказал, обращаясь ко всем сразу: – У Робин контракт с Марком Джейкобсом, и она сейчас одна из самых обсуждаемых и востребованных моделей в США. Я горжусь ей.

– Правда? – Инке приподняла бровь. – Мне всегда казалось, что в двадцать пять лет модель уже считается староватой для всего этого бизнеса…

– Мама!.. – Том бросил на женщину взгляд, полный раздражения.

Робин сделала несколько глотков вина и улыбнулась Маттиасу, который ободряюще коснулся ее руки.

– Но это правда, дорогой! – не унималась Инке. – Я смотрела одно интервью с Карлой Бруни, когда та была еще очень молодая. Так вот, она говорила, что в двадцать пять лет модель уже считают старой и…

– В этом интервью Карле двадцать шесть, – вмешалась Робин. – Кстати, это документальный фильм, я тоже смотрела его. А вы видели ее прошлогоднюю фотосессию для Bulgari?