— Вот именно, Лейла, вот именно, я в тебе и не сомневаюсь! — однако должное перепелке все же отдал.

Насытившись, Мидир решил уточнить, глядя поверх кубка:

— Кто из судей отказал тебе в расторжении брака, когда муж начал зарабатывать на твоем теле? — интерес у волчьего короля был не праздный.

Людские натуры у всех были разные, но особенно мерзкие попадались не так уж часто.

Вероятнее всего, особо мерзкий судья за последние десять лет в Манчинге был один.

— О Майлгуир, я была слаба и глупа, — перестала улыбаться Лейла. — Я любила, а муж постоянно играл. И проигрывал. Он продавал меня дорого! Я не хотела бы вспоминать… — и отвела глаза. Действительно бы не хотела.

— Не Алистер ли? — прищурился Мидир. Нет, мучить женщину не было никакого желания, но если Алистер отметился везде, его долг вырастал еще на пару пунктов. Собирать долги Мидир не любил, но умел очень хорошо. Почему бы не потребовать и за Лейлу?

— Откуда ты знаешь? — ореховые глаза вскинулись, расширившись и на момент показавшись вовсе бездонными.

— Просто догадка, — ну не рассказывать же ей, что на его памяти, длящейся вот уже почти три тысячи лет, особо мерзкие люди служили средоточием неприятностей для всех окружающих.

— Когда я обращалась к нему с просьбой, вернее, — она передернула плечами, — с мольбой о милости… Когда-то, что началось как разовая жертва, превратилось в постыдное занятие… Мне некому было помочь, а Договор о браке был составлен весьма хитро, вот тогда он был простым судьей, — помяла край рукава и опустила глаза.

— А теперь? — уточнить стоило хотя бы затем, чтобы знать, чем пугать.

— Теперь он главный судья всего округа, — в дрогнувшем голосе Лейлы были одновременно бессилие, осуждение, обреченность и негодование.

— «Защитник человечества», птицу Роака ему в брюхо, в богадушумать! — оскалился Мидир, вспомнив полное значение имени. Сжал зубы, вспомнив, что он теперь не ругается. Швырнул кубком в стену — на запрет швырять предметы он с племянником не договаривался.

— Что, Майлгуир, что? — встрепенулась Лейла, как вспугнутая птица.

— К нему обращался Джаред, когда вместо родительского дома нашел пепелище!

Насколько Мидир успел понять, Джаред запоминал события легко, вне зависимости от своего к ним отношения. Хорошая, хваткая память могла стать для племянника проклятьем, но привитая Мэрвином дисциплина ограждала Джареда от зацикливания на прошлом. И родной племянник Мидиру уже страшно нравился. Как старший мог опустить руки и не сражаться за сына, было непонятно. Впрочем, Мидир редко понимал старшего брата.

— И он? — Лейла посмотрела с глубинным страхом, видимо, примеряя обращение с собой на только что потерявшего семью растерянного мальчика.

— Алистер сказал, что разбойников нынче много. Всех не уловить. А казнить непонятно кого без вины он не будет, хотя попросил подождать в гостевом доме, — Мидир тоже прекрасно представлял, как неласково обошлось с племянником правосудие. — Где Джареда едва не убили.

Волчий король помрачнел, восстановив в памяти окровавленный висок, разодранную одежду и загнанное дыхание мальчика. За одно это можно было взыскать с человека, не то что за едва уцелевшую Лейлу или жизнь брата. Раз судья навел погоню на Джареда, значит, хорошо представлял, кому и зачем нужен этот ребенок.

— Алистер пользуется почетом и уважением. Он живет в Манчинге, не так далеко от нас, а судит важные дела за пределами города, — Лейла покачала головой удрученно. — Неудивительно, что мальчик к нему обратился за справедливостью. Бедный Джаред!

Мидир поразмыслил, насколько в черте города будут уместны волки, но решил, что такое событие вызовет слишком много паники. Этак и пугать людей станет некуда. Опять же, возможно, понадобится поговорить. Если получится добиться аудиенции. Волчий король мечтательно улыбнулся, припомнив прошлую аудиенцию, результат ему понравился.

— Скажи, Алистер никак не связан с Рагнаром? — вопрос вырвался почти сам собой, от воспоминаний об именах и откусанных пальцах.

— Не связан. Но… — Лейла нерешительно помялась, бросила взгляд из-под ресниц, как если бы примеривалась, какой именно правды заслуживает Мидир.

— Но? — играть с женщиной он бы не стал. Да и узнала она Мидира достаточно хорошо, чтобы понимать, лишние жертвы волку не нужны. С другой стороны, как он определяет лишних, она пока не очень разбиралась.

— Дочь Алистера заглядывается на него, на Рагнара, — Лейла повздыхала ещё, и все же прибавила. — Она умница, Майлгуир, все прочат счастливый брак. Рагнар птица высокого полета, это ясно каждому, а Унна умеет говорить на двух или трех чужих наречиях, такая жена — доброе подспорье любому королю!

Мидир постарался сдержаться и ничем не выдать, что короли бывают разные, и жены, соответственно — не товар, не выгодное приобретение… Доказывать это людям казалось пустым занятием, однако для ши избранный супруг или возлюбленная супруга не могли считаться приобретением или оцениваться как живой набор талантов. Супружество для бессмертных значило одновременно больше и меньше, чем для смертных.

— Покажи мне его дом, — Мидир кивнул себе и своим мыслям.

— Майлгуир, не трогай Алистера! — всплеснула руками Лейла. Отвечая на его невинный взгляд (лучший из арсенала невинных взглядов!), недоверчиво хмыкнула. — Я не верю, что тебе всего-навсего хочется осмотреть достопримечательности. А кровавый след вдоль по улице прямо к моим дверям не будет привлекать посетителей. Эти пугливые смертные с их предрассудками, — поморщилась и сделала неопределенный жест.