– Не знаю, что это значит, но вы были правы, - он с трудом скрывал неудовольствие.
– Мы получили результаты исследования волос под микроскопом. На обоих образцах одинаковые срезы. Довольно странное занятие для священника - корректировать причёску маникюрными ножницами.

– Весьма странное, - подтвердил Ковальский, - особенно если учесть длину найденных мною волосков. Как обстоят дела с Крэмпом?

– Крэмпа нам найти не удалось. Похоже, подался в бега. Но кое-что у нас есть - мы нашли его любовницу, гладильщицу из прачечной. Она сейчас даёт показания.

– Что-нибудь интересное?

– Достаточно. Она виделась с Крэмпом в позапрошлую пятницу, как раз накануне убийства. Он действительно собирался в Лондон и планировал незаконную сделку по продаже антиквариата.

Последнюю фразу инспектор произнёс сквозь стиснутые зубы. Ковальский даже пожалел его.

– Только не отпускайте её пока. Я выезжаю к вам.

При девяноста двух градусах по Фаренгейту необходимость влезать в костюм была сущим кошмаром, но Ковальский оделся с мазохистской тщательностью и даже вдел в бутоньерку цветок гардении. Разумеется, он не рассчитывал, что гардения выдержит поездку в Дагенхем по железной дороге; для него это был скорее вопрос принципа. Тем не менее, когда час спустя он вошёл в кирпичное здание полицейского участка, он выглядел всё ещё достаточно впечатляюще, чтобы поразить воображение мисс Браун, новой свидетельницы по делу.

– Добрый день, - довольно сухо сказал Мэлоун, увидев Ковальского. Сыщик ответил ему самой сердечной улыбкой.

– Как успехи, мон шер?

– Умеренные, - Мэлоун кивнул в сторону сидевшей напротив него девицы.
– Похоже, она действительно не знает, где Крэмп.

Мисс Браун оказалась ярко нарумяненной блондинкой лет двадцати трёх. Для такого торжественного случая, как допрос, она нарядилась в своё лучшее платье, бело-голубое в полоску; её кокетливо сдвинутую набок шляпку украшали бумажные голубые цветы. При виде Ковальского она подняла крашеные бровки, и зрачки её сделались глубокими. Ковальский идеально отвечал её представлениям о том, как должен выглядеть шикарный джентльмен, а шикарным джентльменам обычно несвойственно посещать полицейские участки.

– Позвольте мне, - Ковальский придвинул стул и уселся с торца стола, между инспектором и девушкой. В своей обычной манере, не дожидаясь согласия, он облокотился на стол и заглянул бездонными синими глазами в светлые глазки мисс Браун.

– У Мэтью Крэмпа хороший вкус, - проговорил он, расплавив голос до консистенции тающего мёда.
– Прелестное создание.

Польщённая вниманием шикарного джентльмена с гарденией в петлице, гладильщица хихикнула. Ковальский поднёс её руку к губам и поцеловал кончики пальцев.

– Ну зачем вам этот грубиян Крэмп?
– не обращая внимания на раздражённого инспектора, упрекнул её он.
– Думали, у него будет много денег? Видите - ни денег, ни Крэмпа.

Нижняя губа мисс Браун задрожала. Она беспомощно посмотрела на Ковальского.

– Что он вам обещал?

– Повторите, - вмешался инспектор. Собравшись с духом, девушка выпалила:

– Церковную чашу он вроде нашёл, жутко древнюю, золотую. Говорил, кучу денег стоит. Они её нашли вдвоём с тем парнем, Джеффри - монах он или как его там. Только они не знали, как её продать, а этим летом Мэтт нашёл покупателя. Он и мне похвастался, что вот, мол, скоро богатые будем.

– Так-так, - сказал Ковальский, перебирая пальчики мисс Браун.
– Дусенька, а чашу вы сами видели?

– Не-ет, - казалось, гладильщица готова разреветься.
– Сэр, вы хочете сказать, он про всё наврал?

– Ну зачем же, - успокоительно возразил Ковальский.
– Уверен, что он сказал вам правду. А Гринфильда - того семинариста - вы знали?

Мисс Браун фыркнула так, что инспектор Мэлоун сконфуженно покраснел.

– Знать не очень знала. Давала пару раз.

– Я вижу, вы не скучали тем летом, - галантно констатировал поляк. Играя ресницами, девушка прибавила:

– Любопытно было, как это с монахом. Мэтт был не против. Говорил, пожалей Джеффри, пусть развлечётся.

– Замечательно, - сказал Ковальский. Инспектор не видел тут ничего замечательного, но промолчал.
– А мёртвым вы бы его узнали?

– Наверное, - нерешительно ответила мисс Браун. Ковальский посмотрел на Мэлоуна.

– Давайте проводим барышню вниз, инспектор.

– Э-ээ... Вы уверены, что это необходимо?

– У меня бывают капризы, но данный случай не из их числа.

Спускаясь в подвал вслед за Ковальским и инспектором, гладильщица не выказывала никаких чувств, кроме любопытства. Мэлоун подозвал сторожа и велел ему отпереть морг. Вертя головой в шляпке с цветами, мисс Браун вошла в двери.

– Вот, значит, где покойников держат, - вслух сказала она. Тем временем тело извлекли из ячейки. Сторож накинул на него простыню, оставив открытым только лицо.

– Посмотрите, мисс Браун, - Ковальский подтолкнул девушку в сторону убитого.
– Это он?

К такому зрелищу мисс Браун была не готова. Зажав рот носовым платочком, она обошла вокруг трупа; глаза её испуганно вытаращились.