Родившись в Листе и пожив много лет в этим селении, начинаешь понимать его жителей. А особенно, когда даже в детстве окружающий мир воспринимался через чёткий анализ – внешности, поведения, характеров.

Людей.

Шпион не подходил под нужный тип, а ещё он прибавил к имени Итачи уважительное «сан». Но и шиноби Аме он вряд ли являлся.

– Нет. Но я не хочу нарушать планы Итачи-сана, хоть их суть мне и неизвестна.

– Итачи? – глухим эхом отозвался Орочимару, лишь бы заполнить щемящую тишину помещения и не дать практически мгновенно закипевшей злости от давнего, но всё ещё свежего поражения, вырваться.

Мужчина всё ещё хранил свою отрубленную руку с кольцом «пустота»** на иссохшем за годы мизинце.

– Мне пришлось с ним сразиться, правда, не насмерть, – судя по тону, только бой насмерть причислялся этим человеком к серьёзному бою. – Но мне пришлось продать собственную душу за победу.

– Где тебя носило? – спросила Сейрам, стоило только Орочи вернуться. Девушка предпочла не отвечать.

Лорд Орочимару отпустил её, как Юмия и рассчитывала. Саннин быстро понял, что она не будет ему мешать. А, возможно, просто отнёсся, как к Какаши.

– Я пропустила что-то важное? – произнесла девушка, встав у Шио и устремив взгляд с балкона вниз. Прямо сейчас никто не сражался, зато уносили труп второго человека из группы Кабуто, которую бросил сам Якуши.

– Да не очень... – Ёко пожала плечами. – Но Канкуро уже отыгрался, а ты вроде хотела посмотреть на марионеточника.

– Ему всё равно не сравниться с Сасори-саном.

Кицунэ пренебрежительно фыркнула.

– Твоя правда. Акасуна – мастер, Собаку лишь ученик, но Канкуро использовал Карасу.

– Кукла Сасори-сана?

– Которую он отчего-то страшно ругал…

Юмия равнодушно ответила, что Шио должны быть более понятны причины такой нелюбви, учитывая их близость и то, сколько времени она провела в комнате-мастерской Сасори наедине с ним.

Как-то Орочи их застала. Ёко тогда лежала на кровати в получеловеческом обличье – прижатые к голове звериные уши, пушистые хвосты от низа спины – и смотрела, как Акасуна перебирал оружие, ища идеальное для новой марионетки. Сасори будто бы не знал о лисице на своей кровати, но уже тот факт, что она там была, говорил – подпустил. До своей комнаты, мастерской, до кровати, до себя.

Отчего-то Юмия никогда не любила задумываться об их отношениях.

– Всё же я обожаю марионеточников… – медово протянула Шио, мечтательно щурясь. – Вот если б не Акасуна...

– То братец Гаары попал бы под прицел! – закончила Хачи и рвано рассмеялась. Кицунэ фыркнула, не подтверждая сказанное, но особо не возражая и не возмущаясь, и, зажмурившись, что-то промурлыкала себе под нос.

Гаара игнорировал весь диалог, а, возможно, действительно не слушал, наблюдая за концовкой затянувшегося, но неинтересного боя между двумя куноичи Конохи – простейшие удары и приёмы, разве что техника Яманака была интересной. Шукаку же откровенно скучал, мысленно сделав пометку, что неплохо бы подробней расспросить Шио об этом Сасори. Хотя если там что-то серьёзное, то фиг она что-то расскажет, зато побесится на его любопытство.

К тому же, имя казалось странно знакомым, но это и неудивительно – насколько знал тануки, все без исключения кукловоды испокон веков были уроженцами тщательно оберегавшей свои секреты Суны.

А ещё парень был единственным, кто после объявления ничьей посмотрел на табло. Гаара не в счёт.

– Эй, харэ болтать! – окликнул он – Шио, посмотри на экран.

– Экран? Какой экран? Где? – состроила из себя дурочку Ёко, пропустившая момент объявления следующей пары.

– Вот этот! – Шукаку ткнул пальцем в табло.

Равнодушные к происходящему иероглифы складывались в два коротких имени:

«Шио но Ёко против Гаара но Собаку»

– Вот блин, – прокомментировала Ёко и нехотя поднялась с пола, неспешно отряхиваясь. – Давай, что ли...

Девушка протянула руку, взяла у Юмии какую-то бумажку и мешочек из невзрачной плотной ткани с завязками у горловины. Бумагу она оставила в руке, а мешочек повесила возле сумки с кунаями и прочими мелочами, привязав на её крепления.

– Ну, что ж... – Шио неторопливо потянулась.

Гаара терпеливо ждал её, уже успев спуститься вниз. Собаку вышел эффектно, не стремясь ни на кого производить впечатления – песок носил его легко.

Девушка спустилась так же, как Гаара, только сыпучие песчинки ей заменили яркие языки пламени. Но весь её вид выражал лишь пренебрежение к происходящему, будто она вообще ни причём и участвовать в предстоящем бое не собирается. Вместо того, чтобы сосредоточится на будущем противнике или же хотя бы поднять на него взгляд, Ёко озабоченно осматривала запястье с татуировкой, изредка переводя взгляд на небольшую бумажную печать. Стоило надеяться, что если не экзаменатор, так сам Гаара даст ей минутку.