– Только не говори Шукаку, хорошо? Мне бы хотелось самой ему сказать, но я пока ещё не придумала, как.

Её хвосты теперь заполняли практически всё в пределах огороженного песком пространства, но Собаку заметил, что как только невероятно горячая чакра приближается к песчинкам ближе, чем на ладонь, то лицо Шио искажается.

– Прекрати это, – резко сказал Гаара, поняв, в чём дело.

Её плечи дрогнули.

– Я же тогда поврежу твоё оружие. Будет нечестно.

– Предпочтёшь умереть?

Парень говорил вполне серьёзно, так как выглядела она неважно, а с шеи всё чаще капала кровь, пропитывая печать и пачкая пол, но Ёко показалось это смешным, поэтому девушка открыто рассмеялась.

– Как же я буду с тобой драться, если умру? – произнесла она сквозь смех.

Чакра Шио походила на пульс, её вспышки были по-своему ритмичны: две коротких, одна большая, потом опять короткие...

И эта чакра была другой. Гораздо мощнее и будто бы плотней, чем помнил Шукаку. Как лёгкий небесный огонь, сменившийся раскалённой лавой, чей жар просачивался к нему, искажённый, сквозь какую-то завесу.

Потом её смех – низкий, гортанный, не её смех, зато точно лисий.

«Шио... Что же с тобой произошло?» – подумал тануки, из последних сил держа песок: собственная чакра не желала подчиняться, радуясь долгожданной свободе.

К счастью, ударов изнутри больше не повторялось.

– Зато никто ничего не поймёт, – заявила вдруг Сейрам, а парень еле сдержался, чтобы не заскрежетать зубами от досады.

С одной стороны, он понимал, о чём она. Ни один человек теперь не найдёт сходства с чакрой Курамы, а основная мощь чем-то глушилась, причём не безуспешно. Но с другой...

Шукаку ничего не понимал. Не понимал, какого чёрта тут происходит, зная лишь то, что и Хачи, и эта Юмия точно в курсе.

Он – нет.

Внезапно тануки почувствовал, что Гаара старается перехватить контроль, и охотно уступил ему. В конце концов, сейчас он не более, чем зритель, такой же, как и остальные.

А эта чёртова лиса ему всё объяснит, не отвертится. Обязательно.

Песчаная завеса рассеялась и, замерев в воздухе на пару секунд, с негромким шорохом вернулась в свое законное место внутри бутыли Собаку.

Шио провела ладонью по шее и, вытерев что-то бурое о штанину, улыбнулась.

– Ну, прошу прощения за задержку, – широко улыбнулась Ёко, показала клыки – единственное свидетельство нечеловеческой сущности – и сунула смятую печать в суму. Бумажка была больше не нужна – техника оплела её всю сковывающими нитями и прямо через сонную артерию зацепилась у сердца за центр потоков чакры.

Их с Гаарой взгляды встретились.

В следующую секунду песок ударил в то место, где только что стояла Шио, а потом устремился к перилам с опасной близости от наблюдающих. Потом влево. И вправо. И вверх, а потом вниз. Во всех направлениях. И всё никак не мог догнать кицунэ, в глазах которой, перед тем как она сорвалась с места, был обжигающий шальной блеск – словно та пьяна, словно она предвкушала. Но больше, чем догнать её и сдавить в песочные тиски, Собаку хотелось, чтобы девушка остановилась хоть на секунду, и он убедился в отсутствии скуки на её лице.

Но в данной ситуации именно секунда могла сыграть решающую роль, поэтому Ёко, дразнясь, играючи ускользала от его атак и в то же время держалась на почтительном расстоянии, не делая ответных попыток нападений. Даже сабли остались на её спине, хотя, что может простая, даже если и крепкая сталь, против миллиона или больше песчинок?

Вот только эти самые песчинки оказались бесполезны. Шио не была быстрее Юмии, скорее наоборот, но за счёт этого она могла вдруг резко сменить направление движения, а песок по инерции преодолевал ещё несколько метров по прямой траектории, и Гаара терял драгоценные мгновения.

– Так у тебя ничегошеньки не выйдет, – внезапно услышал Собаку прямо за своей спиной, нет, ближе – возле уха. Казалось, ещё чуть-чуть, и девушка коснётся его волосами.

Парень ударил песком вслепую и, к своему удивлению и удовлетворению, попал. Чуть повернувшись, боковым зрением он увидел, как окровавленная – кровь стекала по коже и одежде, пропитывая её – Ёко с проломленным черепом показала ему язык, кривляясь, и распалась на огненные лепестки. Память воспроизвела несколько слов.

Астральные клоны. Настоящие все, и одновременно ни одного. Разбитое ли тело, чакра... по количеству хвостов. А если так, то это становилось по-настоящему опасно, даже если сила тоже разделится на несколько частей.

– Я ж сказала, не выйдет! – вдруг сказала кицунэ откуда-то сверху, сменив критические интонации на детско-обиженные.

Получилось нечто вроде укоризненного: «Ну, я же говорила!»

Гаара задрал голову, ориентируясь на звук, и не ошибся – Шио стояла на потолке, скрестив руки на груди и недовольно хмурясь. Не меняя положения рук и выражения лица, девушка спрыгнула вниз, приземлилась на пальцы статуи и, усевшись там, недовольно уставилась на Собаку. Тот в свою очередь решил пока повременить, интуитивно понимая, что она права.