Гаара сделал ещё один шаг назад, но внезапно лопатками упёрся в узкие ладони и замер, не смея обернуться. Остановили его ненавязчиво, но твёрдо.

– Не бойся...

Некто находился совсем близко и говорил прямо на ухо, но Собаку не чувствовал его или же её дыхания.

– Всё хорошо... – руки подтолкнули его вперёд. – Иди.

Всё же женский голос.

Гаара не выдержал во второй раз и развернулся молниеносно, на пределе всех своих возможностей. Ветер свистел в ушах, кожу царапали песчинки, сердце бешено колотилось. И никого.

А впереди царило безумие, в которое требовалось войти.

Собаку протянул руку. Песчинки потянулись к его пальцам и одновременно с этим расступились, приглашая. Его ладонь в нерешительности дрогнула.

Страшно.

– Доверься себе...

Кто-то взял его за руку; парень не в силах был оторвать взгляда от вихря, чтобы посмотреть. Кто-то уверенно потянул его вперёд. Кто-то невидимый по-настоящему в него верил.

Перед глазами вдруг на доли секунды появился образ чем-то знакомого лица в обрамлении коротких светлых волос, в памяти мелькнуло чьё-то имя...

Гаара тряхнул головой, отгоняя наваждение, и уверенно шагнул в объятья урагана.

В первое мгновение многие удивились: закрыть глаза во время боя было, по меньшей мере, странным поступком, а по факту – крайне неразумным и опасным. Но Шио и не думала нападать на оппонента.

Воцарилась атмосфера напряжённого ожидания чего-то неизвестного, но просто обязанного произойти. Ждать пришлось не долго.

Первым отреагировал Шукаку, точнее, он почувствовал изменения в Гааре. Всё-таки провести тринадцать лет в одном теле – это что-то да значит. Собственная чакра бесконтрольно взметнулась, узнавая и стремясь к Гааре, а тануки запоздало подумал, что вот сейчас и сорвётся их притянутая за уши конспирация, как вдруг вокруг пояса его обвили щупальца – липкие, мерзкие и холодные. Парень судорожно втянул воздух ртом, как выброшенная на берег рыба, и, ощущая подступающий к горлу ужас, с опаской опустил взгляд вниз.

Пальцы стоящей сзади Сейрам предостерегающе постучали его по животу.

С намёком так.

– Не пали контору... – весело прошипела она, в захвате обнимая со спины, в то время как тесная хватка щупалец её чакры делала своё чёрное дело: Хачи подавляла лишние потоки энергии в его организме, задавливая тяжёлой бесхитростной мощью. Некоторое время это было ещё терпимо, но его чакра улеглась быстро, а вот восьмихвостая разошлась. У Шукаку закружилась голова, как от нехватки кислорода, он опасно пошатнулся.

– Упс, перестаралась, – невинно обронила восьмихвостая. Тон у неё был, словно она заварки в чайник пересыпала.

Хватка чуть ослабла, но никуда не делась.

Ураган начался неожиданно. Сначала ветер ласково прошёлся вдоль пола, потом подался выше, поднимая с земли пыль и песок, и всего лишь через минуту началась настоящая песчаная буря, эпицентром которой был мальчишка с красными волосами. Казалось, он не замечал происходящего – или же его ни капли это не волновало.

А на самом деле Собаку с трудом сдерживался, чтобы не дать себе разойтись. Сила вливалась в него сплошным потоком, как водопад, как быстрая река, но тануки не боялся, что его унесёт – то чувство ушло, ведь оно потонуло первым. Его сметало с ног – он был не против, его кружило – он радовался, ведь ему казалось, что возможно свернуть горы.

Все зрители-люди: экзаменаторы и участники, исключая Хокаге, Анко и Ибики, – отшатнулись к стенам. Шукаку же наоборот резко подался вперёд так далеко, что едва не переваливался на другую сторону перил. Через его правое плечо глядела Сейрам, которой отчего-то нравилось происходящее, а через левое – Хината. Хьюга нервничала, но ветра не боялась; причина её волнения крылась в ином. Нечто глубоко внутри неё, запертое и закрытое, жаждало того же – свободы, простора… Это могло бы пугать сильнее, чем всё, что было в её жизни до этого, но девочка смутно осознавала это чувство.

Постепенно тайфун становился меньше, но не слабее. Завихрения всё плотнее сжимались вокруг Гаары, и, в конце концов, ветер успокоился, а вслед за ним улёгся и песок. Рука неподвижного до этого момента генина дрогнула.

Первым появился хвост, напоминающий на пушистый хвост енота и состоящий из красновато-бежевой чакры; сначала он неуверенно стелился по земле, но после, когда энергия потекла по коже Собаку, вздыбился у него над головой и угрожающе раздулся-распушился. Чакра укрыла его бережно, защищая и придавая сил. Парень ощущал себя невероятно…

Живым.

Темари побледнела, и её накрыло острое желание оказаться как можно дальше отсюда. Более того, она знала, что Баки, у которого боевая краска на щеке стала отчётливей на обескровленной коже, и Канкуро, не побледневший, но сжавший руку в кулак, что после на ладони останутся следы от коротких ногтей, чувствуют сейчас тоже самое. Девушка слишком хорошо знала этот хвост, как бы он ни изменился.

Из песка, из чакры… Не велика разница.

«Неужели Гаара решил... – мысли хаотично метались. – Но ещё слишком рано...»