Переводчик помолчал, давая Дарию осмыслить слова великого турка, - а потом, недолго послушав своего господина, продолжал:

– Твои воины будут освобождены и войдут в твою личную стражу, если ты пожелаешь.

– А мой брат? – спросил Дарий.

Паша, усмехнувшись, что-то громко сказал толмачу по-турецки - и слуга ответил Дарию:

– Ибрахим-паша не станет больше тревожить прах твоего несчастного брата. Если ты дашь слово не пытаться сбежать из Стамбула – иначе мой господин возьмет назад все свои обещания, как и следует поступать с вероломными людьми.

Дарий взглянул прямо в глаза паше и увидел улыбку, которую тот спрятал в рыжей бороде. Он кивнул с колотящимся сердцем: они прекрасно поняли друг друга.

Потом градоначальник махнул рукой кому-то за спиной Дария; пленника подхватили под локти и вывели из комнаты.

Обряд обрезания над ним совершил Самир – Дарий не знал, смог бы допустить до себя чужого турецкого лекаря; но когда увидел, как этот молодой полугрек приближается к нему, держа в руках кожаную подстилку и нож, то подумал, что Ибрахим-паша вполне способен в отместку приказать сделать его евнухом…

Однако обошлось. Самир был с ним мягок и осторожен, насколько возможно, - а потом удалился, не сказав ни слова.

Дарию нарекли имя Фарид, персидского происхождения, как его собственное, - и оставили ему его волосы. Никто из мужчин в окружении паши не покушался на него. Самир тоже больше не приближался к сыну Валента – но тот чувствовал его дружелюбие и нежное сожаление во взглядах, которые лекарь бросал на юного грека издалека. Дарий догадывался о смысле этого сожаления.

Он почувствовал, что ненавидит доброго лекаря, - как и подобных ему, - больше, чем самого пашу.

========== Глава 106 ==========

Мардоний нескоро узнал о том, какая участь постигла брата, - волнения в Стамбуле происходили постоянно; Микитка молчал, и русские воины, если и знали о случившемся, тоже скрывали это от юного грека. Узнал о Дарии Мардоний с неожиданной стороны.

Однажды, когда он, окончив домашние дела, толокся на берегу среди разношерстных, непостоянных и опасных сборищ, которые всегда наполняют порты, - Мардоний, как и его скифский друг, полюбил смотреть на корабли, - он почувствовал, как кто-то тронул его за плечо. Сын Валента вздрогнул и быстро повернулся; он увидел крепкого загорелого воина в раскаленном солнцем византийском панцире. Тот тяжело дышал и неверяще улыбался, глядя юноше в лицо, точно нашел его, когда уже не чаял найти.

Мардоний понял, что этот человек только что прокладывал путь к нему в толпе.

– Кто ты? – воскликнул юный македонец.

Тут же воин опустил обе тяжелые мозолистые ладони ему на плечи, точно удерживая от бегства. Мардоний дернулся, но сразу затих: он почувствовал в незнакомце друга.

– Нет – это я должен спросить тебя: кто ты? – внимательно вглядываясь в юношу, произнес в ответ воин: несомненно, тоже ромей. – Ведь ты – Мардоний, младший сын Валента Аммония?

– Да, это я! – сказал изумленный Мардоний, который не нашелся за эти мгновения, как ответить иначе.

И вдруг у него ослабли колени от догадки. Он ахнул, схватившись за крепкую руку посланного: конечно, перед ним был чей-то посланник…

– Тебя прислала Феофано? – громко прошептал Мардоний.

Воин замер - а потом резко мотнул головой.

– Пойдем отсюда, здесь заметят.

Он обхватил Мардония за плечи и повлек прочь из толпы; никто не смотрел на них и не слушал. Как им казалось…

Когда они остались одни, Мардоний высвободился из покровительственных объятий: горячие доспехи неизвестного начали жечь его сквозь старый чиненый плащ. И как только его узнали – он ведь с виду теперь бродяга бродягой!

– Так кто тебя прислал? – повторил вопрос младший сын Валента.

Воин быстро огляделся по сторонам, а потом наклонился к юноше и прошептал:

– Твой брат Дарий. Я один из его стражников, которые приехали с ним из имения вашего дяди; сейчас мой молодой господин живет на попечении Ибрахима-паши…

Мардоний молчал, слишком ошеломленный, чтобы отвечать, - а воин вдруг помрачнел и закончил:

– Мой господин теперь магометанин, и у турок его называют Фарид.

Мардоний прикрыл глаза ладонью и беспомощно сел на землю.

– О господи… Владычица небесная, - прошептал он. – Дарий, мой дорогой Дарий!

Юноша всхлипнул. Посланник, понимая его чувства, не пытался его поднять с земли; он присел напротив и мягко сказал:

– Твой брат принял ислам, чтобы помочь тебе и своим сестрам… Иначе было никак нельзя! Как он будет счастлив, когда я скажу ему, что нашел тебя!

И тут Мардония охватило страшное подозрение. Греки были очень коварны – прославились этим по всему свету; ну а турки еще превзошли их.