– Мне такое и в голову бы не пришло. А если днём?

– Когда как...
– уклончиво ответил шакал и снова погрузился в работу.

Некоторое время Мрита молча помешивала бурлящее в котле варево, а затем решилась

задать вопрос Оррию, который, не теряя попусту время, жадно обгладывал кроличьи головы.

– Рябых видел?

Шакал поперхнулся.

– Два дня назад еле ноги унёс. Они на плоту по реке сплавлялись. Меня не учуяли. А вот

шесть моих жерлиц на щуку сняли, шкуры. Я потому и голодным остался.

– А вдруг мы с ними заодно?

Шакал улыбнулся хитрее прежнего.

– Я, по-твоему, щенок незрячий? Не знаю, откуда ликаоны на север приходят?

Шакал чихнул и попросил у Мриты сковородку.

– На самом деле, - продолжал он, пристраивая сковороду на углях, - я уже пять дней по

вашим следам иду - всё ж безопасней. А я, как видишь не вояка. Я рыбак. Охотник

неплохой, если на мелочь всякую. Из дерева резать могу. Клетки для птиц делать. Стряпать,

вот...

Разволновавшись, шакал почти умоляюще посмотрел на Мриту.

– Доведите меня до Хортагских предгорий. Там селение есть, Аргу называется. Один я точно

не дойду...

– Как старший решит.
– пожала плечами олениха.
– Лично я - не против.

Олениха вернулась к костру.

– Пахнет вкусно.
– похвалила она.

– А то!
– хвастливо усмехнулся шакал, - Мой отец лучшим поваром был у Великого сунафа, в

усаре у горы Азал.

– Поваром? Что ж не остался?

– Я младшим в семье был. А братья...
– Оррий вздохнул, и замолчал, видимо вспоминая своё

нелёгкое детство в усаре у горы Азал, - Словом, как отлупили они меня раз в двадцатый, так

я и сбежал. А у тебя были братья?

– Да. Старший.

– Не повезло.

– Нет, что ты.
– возразила олениха, - Если бы не Арес. Когда матери не стало...

– Мать тоже померла? Как и у меня.

– Убили. Нукархи. Давно.

– О как...
– шакал печально повесил нос и снова задумался о своём.

Мрита сломала несколько веток и сложила их возле костра. Оррий дождался, когда похлёбка

закипит, аккуратно снял котелок с огня и принялся что-то обжаривать на сковородке.

– Отца тоже?
– спросил он.

– Нет.

Помолчав, олениха добавила.

– Это он выгнал нас из посёлка. После чёрной язвы. Он вудул. Очень сильный.

– Нарушила родовой запрет?
– насторожился шакал

– Ещё какой. Курган раскопала...

Шакал даже нож уронил.

– Пожалуй, в Хортаге тебе самое место будет. Конунг тамошний в последнее время чудит.

Древности какие-то собирает.

– Ты бывал в Хортаге?

– Упаси Мерген! Мне там могила, в леднике этом.
– шакал ловко опрокинул содержимое

сковородки в котелок и накрыл его крышкой.

Поднявшись с корточек, олениха со стоном разогнула затёкшую поясницу, несколько раз

подпрыгнула, разгоняя застоявшуюся кровь, и внимательно всмотрелась в долину.

– Темнеет здесь быстро.

– Надеюсь, затемно вернутся?

Беспокойство шакала передалось Мрите.

– Ты сказал, не ходи в Серые холмы ночью.

– Верно.
– согласился шакал, осторожно приподнимая крышку котла и с наслаждением

принюхиваясь.

– Почему?

– Всякое рассказывают. То охотники пропадут, то рыболовы. А прошлым летом плот с

какими-то бродягами посреди спокойной реки по брёвнам раскатало.

– Я слышала, тварь какая-то в холмах живёт.
– осторожно предположила Мрита. Зябко

поёжившись, олениха посмотрела на собирающиеся у горизонта плотные дождевые облака.

– Худших тварей, чем рябые с ралхами я не встречал.
– возразил Оррий, - Вот уж всем тварям

твари. Ты, Мрита дровишек ещё принеси. Чую, похолодает ночью.

Олениха ушла к балке, а шакал присел у берёзы и замер, обратившись в чутьё. Его зоркие

жёлтые глаза пядь за пядью обшаривали долину, и не находили ничего что бы могло

оправдать или унять тревогу.

"Вернитесь", - мысленно попросил он знакомых ему лишь по следам спутников Мриты, -

"Заклинаю хоть Кайсаром, хоть самим Агосом Белобородым, только не оставляйте нас здесь

одних"!

***

Ягморт долго пристально рассматривал шакала, а затем подтолкнул к нему Айна.