всего маху бросили большой ломоть сырого мяса. Обернувшись, Рохом успел заметить

валящееся в кустарник плотное рябое тело со странным багровым наростом вместо головы.

Короед хищно скалился на бегу и шишка его кистеня, волочась по траве, разбрасывала алые

кляксы.

Проклятый медведь, где он выучился так бегать?!

С пригорка, к Серому холму, он катился кубарем ломая растущие на склоне молодые

сосенки, загребая доспехами сырой песок. Спасительный лес был всего в двадцати шагах,

когда не менее десятка вооружённых кто чем псов, ринулись на них с плоской макушки

Серого холма.

Полетели стрелы.

Первая чиркнула о кольчугу Ягморта. Вторая пробила плечо под ключицей, Отраве. Ещё две

хлестнули кустарник за спиной Рохома.

– Аард! Два лучника! На холме, за деревом и на обрыве!

– Вижу, волчара!

Джейран уже отступил за валун и потянул из колчана стрелу.

Стрелять не пришлось. Мелькнувший на пригорке вражеский лучник снова появился и

внезапно исчез, будто провалился. На его месте возникла взъерошенная Хаар с ножом в руке.

Отшвырнув ногой с дороги сломанный лук, росомаха деловито погналась за вторым

стрелком, который в панике понёсся в сторону мелового холма.

– Аард, слева!

Низенький ликаон выронив топор, упал на колени и изумлённо уставился на торчащую из

груди стрелу.

– Волчара, твой!

Крупный тёмный пёс в толстых кожаных доспехах, визгливо расхохотался и попытался

достать волка коротким копьём. Топор Ягморта перерубил копьё, вдребезги разбил круглый

щит, отсёк ликаону левую руку, проломил бронзовый нагрудник доспехов.

– Рох, двое!

Здоровый, бело-рыжий, в чешуйчатом панцире рябой, вывернулся из-за груды валунов, и

барс шагнул ему навстречу.

Ощущение оказалось знакомым, - точь-в-точь, как будто он лирга свежевал. И толстый

кожаный наплечник не оказался для меча помехой. Ликаон полетел барсу под ноги.

Неожиданный удар в бок сбил Рохома с ног. Топор не замеченного им рябого выбил

щербину в камне прямо над его плечом, и взлетел для нового удара.

Земля под спиной Рохома дрогнула.

Затем, глубоко просела.

Затем вросшие в землю серые гранитные валуны вдруг ожили и поползли в стороны.

Спиной ощутил Рохом как из самого сердца Серого холма рвётся грозный утробный рокот.

Глыба справа вдруг поднялась на дыбы, осыпав барса песком, и провернулась, перемолов в

кровавую кашу убитого им пса. В то же мгновение, Рохом ощутил под собой пустоту и

понял, что летит вниз. Прямиком в разверзшуюся у подножия холма бездну.

И упал бы. Но над осыпающимся краем ямы, в которую гурьбой валились и враги, и

соратники, появилась оскаленная морда Ягморта. Его челюсти сомкнулись на плече барса, и

Рохому показалось, что плечо его затягивает в жернова мельницы.

Затрещала кольчуга.

Скосив глаза, Рохом заметил рябого, занёсшего топор над спиной Ягморта.

Ударить рябой не успел. Стрела клюнула его в грудь, отбросив далеко от края ямы.

Вылетевший из рук ликаона топор, попал Ягморту в спину. Волк дёрнулся, и стиснул

челюсти так, что Рохом завыл.

Перед глазами барса пронеслась очень неприятная картина: он без руки падает в яму.

Падать Рохому очень не хотелось. Он не мог посмотреть вниз, и был рад этому, поскольку на

дне ямы, судя по непрерывному влажному хрусту и крикам тех, кто там оказался, творилось

что-то невообразимое

– Фыфжафыфе фже фефя!!!
– рявкнул Ягморт и в глаза Рохому обильно брызнула слюна.
–

Фафаафд!!!

– Иду, волчара!

Сильная рука ухватила барса за ремень доспехов.

– Цел?

Рохом не ответил. Под ним, в яме что-то громко хлюпнуло, вновь задрожала земля.

– Давай же...

Его настойчиво тянули вверх. Перед глазами промелькнули густо забрызганные кровью

стены глубокой воронки и что-то чёрное ворочающееся на её дне.

– Жуть какая! Ты видел?!
– джейран захлебнулся не то от восторга, не то от страха.

Ягморт оттащил барса от ямы, выплюнул застрявшее в зубах железное кольцо и разразился

бранью. Рохом медленно выпрямился и с радостью обнаружил, что меч он не выпустил.