за гривистым волком.

Рослый, с рыжими подпалинами на плечах и шее ликаон обернулся к ней и рассыпал от

неожиданности охапку хвороста. Заметив у Мриты секиру, рябой шумно раздул ноздри и

оскалился. Рука его метнулась к висящему на поясе длинному ножу.

За его правым плечом сверкнул язык серебряного пламени. Он прожёг тело ликаона от

ключицы до грудины. Пёс удивлённо распахнул пасть, вместо крика выдал густой багрово-

чёрный фонтан крови, вскинул руки пытаясь удержать распадающееся надвое тело, и

повалился к ногам Мриты.

– И вправду один.

Айн как ни в чём ни бывало, оттирал от крови клинок пучком сухой травы.

– Напугалась?

Мрита осознала, что испугаться живого ликаона она не успела, а мёртвого...

Кровь из рассеченного тела рябого растекалась, пропитывая песок, как из прохудившегося

бочонка. Гривистый волк брезгливо кривясь обыскал тело, снял с него пояс с ножнами.

– Пойдём на плот посмотрим.
– позвал он Мриту.

Олениха с трудом оторвала взгляд от мёртвого рябого и огромного бурого пятна вокруг него,

и поспешила за Айном.

– Каррах!
– радостно пискнула Мрита, когда они спустились к реке, - Живой...

Рысь сидел у левого края плота, на цепи пристёгнутой к толстому кожаному ошейнику.

Другой конец цепи удерживал железный клин, вбитый в бревно. Одежды на рыси не было.

Грязный всклоченный мех слипся на боках и загривке в тёмные уродливые сосульки. На

запястья накручено пропитанное кровью тряпьё.

– Живой?
– Мрита опустилась на колени и осторожно заглянула рыси в глаза. Каррах ниже

опустил морду и едва заметно повёл ухом.

– Рук нет. А язык у него цел?
– Айн бесцеремонно ухватил рысь за щёки и попытался разжать

челюсти. Каррах щёлкнул зубами, отвернулся и недовольно заворчал:

– Может, в лагере на меня налюбуетесь? Или рябых дождёмся? Тут парочка ходит

поблизости.

– Парочка?
– встревожилась Мрита.

– Одного мы видели.
– ответил Айн, - Остальными Ягморт обещал заняться. Так что...

Гривистый волк разрезал ошейник и отшвырнул в сторону цепь.

– ... некого ждать. Потому, плот мы заберём.

– Правую нашёл, Каррах!
– крикнул шакал и показал рыси его отрубленную кисть.

– За борт её.
– фыркнул Каррах отворачиваясь, - И меня следом...

– Ага, сейчас.
– оскалился Айн, - Ягморту ты нужнее чем рыбам. Чего они выведать хотели?

– Ничего.
– скривился Каррах, - Развлекались просто.

– Идти сможешь?

– Ноги мне оставили, сам видишь.

– Вот и ладно.
– Айн обернулся к шакалу, - Тащите его в лагерь, а я плот в Слепой рукав

отведу. Знаешь где?

– Знаю.
– подумав ответил шакал, - Сладишь один?

– Отчего нет...
– пожал плечами гривистый волк и взял шест.

Тяжёлый глухой удар качнул плот, по воде прокатилась мелкая рябь.

– Бочка.
– насторожился шакал, - Маленькая...

***

– Волчара глянь, мокрица!

– Вали оттуда, недоумок рогатый!

Больше всего тварь походила на древнее кремневое долото, найденное однажды Рохомом в

горах,- каменная капля в острых гранях и сколах, что так удобно ложилась в ладонь.

Стрела Аарда лязгнула о гранёный бок твари и раскололась. Унгал моментально развернулся

к джейрану. Величиной он был с хорошую лодку. Оживший камень, подвижный, как крыса.

Страшнее всего было его безмолвие. Ни рёва, ни стона, ни рыка.

Попавшийся на пути валун, обхвата в полтора, унгал вдавил в мёрзлую землю как жёлудь, и

стремительно потёк к Аарду.

Вторая стрела со звоном отлетела от каменного хребта.

– Куда его бить, волчара?!

"Куда бить?" - эхом пронеслось в голове Рохома. Ни глаз, ни пасти. Живая глыба с тем же

устрашающим молчанием повернулась на блеск его меча, но на пути у неё встал Ягморт.

Волк обрушил на хребет твари такой удар, что из-под топора полетели искры. Пять широких

пластин, похожих на тщательно подогнанные друг к другу бурые гранитные плиты поползли

в стороны, обнажая чёрную полость, усеянную множеством острых кривых зубов.

И тут на каменный хребет унгала с обречённым воем сверзилась Хаар.

Повиснув на лобовой пластине, росомаха не дала ей сомкнуться. В тот же миг в