— Ну, я оставлю вас, — сухо предложила миссис Филс и зашагала к дому.

Еще секунду они стояли, просто смотря друг на друга, а потом парень улыбнулся и Элизабет, словно окатили из ведра ледяной водой.

— Э-э-э… привет, — выдавила она и застыла в ожидании ответа.

— Ну, привет, Элизабет Дэвидсон! — Это прозвучало, словно вызов и Элизабет нервно передернуло. Она стояла, не шевелясь, чувствуя, как краснеет под взглядом карих глаз гостя, не в состоянии, что-либо сказать, или сделать. — Не думаю, что после того, что случилось в лесу тебе не стоит меня бояться, — усмехаясь, предположил Скотт Вольтере, и Элизабет почувствовала, как встает солнце из-за туч в ее душе.

По ходу дела завязался разговор, а за ним и дружба. Скотт приходил, чуть ли не каждый день и вскоре Элизабет все-таки не сдержалась и рассказала ему обо всем, что слышала и видела на ипподроме.

— И что… ты… разговаривала с… афтором? — удивленно и даже слегка напугано спросил Скотт, выслушав рассказ до конца.

Элизабет кивнула и, затаив дыхание, ждала ответа.

— Но такое просто невозможно! — воскликнул парень, вглядываясь куда-то в небо.

Они снова были в саду Дэвидсонов. Солнце медленно уплывало на горизонт, погрузив деревню в ярко-малиновые лучи. С каждым днем казалось селение выходило из дождливого осеннего оцепенения, а Элизабет словно просыпалась от долго сна.

Сейчас снова появился шанс упасть духом. Все зависело от ответа Скотта. Парень так и стоял как прежде, глядя мечтательным взглядом на заходящее солнце. Вдруг он встрепенулся (явно вспомнив, что не один) и повернулся к Элизабет, сияя счастьем и нетерпением.

— Мне нужно отлучиться! — поспешно протараторил он и скрылся за стволами голых деревьев.

Элизабет так и не сумела отыскать причину столь странного поведения Скотта. Неопределенность не дала ей покоя за ужином, и даже в мягкой постели мысль о резком исчезновении парня не покинули ее.

День начался с того самого вопроса. Миссис Филс все утро выпытывала причину хмурого настроения. Элизабет пробурчала что-то похожее на «Не выспалась» и вышла на балкон. Колючий холод моментально просочился сквозь байховый халат и окрасил щеки с ярким румянцем.

Дело было рано. По тускло синему небу, скучно плыли пушистые облака. Иней поблескивал на ветвях деревьев, на опавшей листве, на дороге, на воротах. Все искрилось серебристым светом. Элизабет жадно и глубоко вдохнула. Морозный воздух защипал ноздри, и похолодело в области легких. Элизабет попыталась запомнить это место таким, какое оно было сейчас, ведь скоро им нужно будет уезжать в город и наверно никогда уже не вернуться.

Элизабет вернулась в комнату в еще худшем настроении, чем до этого. Миссис Филс уже не было. На кровати лежала приготовленная заранее одежда: свитер ручной вязки и клетчатая юбка. Элизабет оделась и без малейшего желания спустилась к завтраку. С появлением долга в пятьсот тысяч пир разговоры между Дэвидсонами (как ни странно!) стали намного спокойнее и понятнее. Даже Елена с ее леденящей манерой общения и поведения держалась мягко. Завтрак прошел как обычно: тихо и без лишних ссор. Элизабет где-то была даже рада, что мать тогда ей не поверила. Теперь в их семье кое-как наладились отношения.

Элизабет вернулась к себе с таким же настроением, с каким шла вниз, но не успела она присесть на кровать, как в дверь постучали. Это был Морган.

— Мистер Дэвидсон, желает видеть тебя в кабинете! — сообщил он и поспешно удалился.

Сердце Элизабет бешено забилось о ребра. В безысходности девочка направилась в коридор, по лестнице, через библиотеку. Вот эта огромная дубовая дверь. Элизабет подняла руку, что бы постучать и в голове мелькнула сумасшедшая мысль сбежать. Но поборов глупое искушение она все-таки постучала.

— Войдите! — послышался знакомый голос отца. Серьезность, которую он даже не старался скрыть, еще больше напугала Элизабет.

Она вдохнула поглубже, толкнула дверь и вошла. Комнатка с письменным столом, парочкой кресел обтянутых драконьей кожей и книжными полками была ей хорошо знакома, хотя бывала она здесь нечасто. Небольшие окна были плотно занавешены коричневыми шелковыми шторами. Отец с весьма суровым выражением лица сидел за столом, а мать металась по комнате, словно загнанная в клетку волчица.

Уильям жестом предложил дочери сесть, и Элизабет сотрясаясь всем телом, рухнула в указанное кресло. Она сразу заметила стопку конвертов, которые теребил в руках отец. Он не заставил Элизабет ждать и протянул их дочери.

— Что?! — удивилась Элизабет, бегая глазами с конвертов на лицо Уильяма. — Мне?!

Мужчина молча положил письма перед дочерью и откинулся в своем кресле, скрестив руки. Вид у него был слегка восхищенный. Элизабет покосилась на мать. Та застыла на месте. На лице читалось волнение и требование. Элизабет протянула дрожащую руку к одному из конвертов и распечатала.