Элизабет замерла. У нее ни как не могла произойти связь между ней и тем, что произошло вчера. По крайней мере, родители не знают, что она была в курсе.

— Тогда я совсем не понимаю, что случилось, — прогудела Элизабет, глядя на свое отражение в зеркале.

Больше ни она и миссис Филс не проронили ни слова. Элизабет раздумывала над тем, что сказала ей миссис Филс, а старушка гадала, что такое могло случиться вчера. Вскоре она, шелестя длинной юбкой, вышла в коридор, оставив Элизабет наедине с мыслями. Комнату наполнил барабанная дробь дождя о стекла и стук старинных часов. Наконец пробило восемь, и девочка с тяжелым сердцем направилась в столовую. В ожидании чего-то ужасного Элизабет даже забыла, что чем есть и неуклюже обронила все свои столовые приборы.

Уильям и Елена общались натянуто, мелкими фразами, а несколько раз даже жестами. Кэтрин наоборот повеселела и ни ее поведение, ни выражение лица не отображали ничего смутного. Видимо новый ухажер так повлиял.

Элизабет старалась не смотреть в сторону матери, а предпочла лицезреть еду в своей тарелке.

— Элизабет! — неожиданно одернул Уильям, отчего девочку затрясло пуще прежнего. — Мама хочет тебе кое-что сказать.

Элизабет снова застыла, но на этот раз в предвкушении чего-то исключительно ужасного. Иного от матери она ожидать не привыкла.

— Да, действительно, — мрачным и многозначительным тоном произнесла Елена и сконфузилась не менее чем дочь. Элизабет удивленно вскинула брови. — Я хотела…э-э-э, ну, извиниться… за вчерашнее.

— За вчерашнее? — сардонический переспросил Уильям и получил от жены взгляд полный тихой ярости и унижения.

Уильям ответил ей ласковой улыбкой и все застыли в ожидании продолжения. Счастье на лице Кэтрин сменилось крайним удивлением. Элизабет даже боялась взглянуть на мать, а Уильям продолжал мило улыбался.

— Да, я была немного не права, и… — Женщина остановилась, собирая все свое мужество, — … и хотела поблагодарить тебя за то, что ты доставила мне такую важную информацию.

«Ага, в которую ты даже не проверила!», — подумала Элизабет, но промолчала.

Уильям засиял, а Елена нервно и рассержено теребила вилкой остатки яблочного пирога.

Финал трапезы прошел в натянутом молчании. Как только в тарелке остались лишь крошки от восхитительного десерта, Элизабет поспешно удалилась к себе. Дождь все с тем же яростным порывом хлестал по окнам, а ветер норовил вырвать все деревья в саду. Тем не менее, настроение у Элизабет не улучшилось. Она просидела на подоконнике, глубоко вздыхая и обдумывая все, что случилось за завтраком. От долгих раздумий настроение не стало таким как еще час назад. Ощущения, которые Элизабет испытывала после первого волшебства, были наверно самыми приятными и незабываемыми в ее жизни, но в них был один нюанс — они быстро испарились. Остались лишь воспоминания.

Стрелки станинных часов медленно плыли по циферблату. Дождь то усиливался, то утихал, хотя от таких частых перемен, погода в душе Элизабет не изменялась. Делать было нечего ни внутри особняка, ни снаружи. Так проходили часы, а потом и дни. Дождливо и ветрено август близился к середине. Без перестановки шли холодные проливные дожди, укрывая дороги грязными лужицами. Почти каждую ночь окна то и дело сотрясались от раскатов грома. Молнии носились по округе, освещая коричневый хрустящий лес жуткими блестящими вспышками. Каждый раз, глядя в окно, Элизабет с горечью вспоминала последний день солнечного лета. Напоминанием о том дне останется огромный шрам на ее плече.

С тех пор Элизабет уже не видела солнца и не слышала смеха в стенах особняка. С плохой погодой в дом вернулись проблемы. Елена и Уильям как могли, старались решить сложившуюся ситуацию стоимостью в пятьсот тысяч пир. Несколько раз даже приезжал продавец из антикварной лавки «33 сокровища мадам Батис». А это означало лишь одно — им скоро придется продавать ценности, а может и особняк. От одной мысли о потере этого дома сердце Элизабет словно пронизывал невидимый кинжал. Конечно, с особняком не были связаны самые счастливые минуты жизни Элизабет, а скорее наоборот, но что-то с огромной силой притягивало ее к этому дому.

Дни бежали как сквозь пальцы вода. Дождь и ветер заперли Элизабет в доме. Временами она даже подумывала, что дождь и вовсе никогда не прекратиться. Но через несколько дней погода смиловалась над севером Аладонии и ветры на всех парусах понесли ливни к центру страны. Элизабет от души радовалась долгожданной свободе. С самого утра выбежала во двор. Сад плотно покрывал ковер из разноцветной листвы. С деревьев и крыши время от времени слетали ледяные капли. День медленно подкрался к обеду. Элизабет слепо бродила по саду, разгребая ногами золотые завалы, что похрустывали под подошвами ее сапог. Не было ни ветра, ни шороха, ни звука. Элизабет глубоко вдохнула промерзлый, но свежий воздух, еще больше укуталась в прохладное пальто и побрела дальше.

Окинув дом печальным взглядом, Элизабет устроилась на ближайшую скамейку и закрыла лицо руками. Сквозь пальцы просочились клубы пара, и тут же растаял в воздухе. Она не плакала. Просто сидела, окутанная мрачными мыслями и старым пальто.

— Хм-хм!

Элизабет вскочила на ноги. В метрах пяти от нее стояла, накинув на плечи куртку миссис Филс, и парень в длинной дорожной мантии. При виде неожиданного гостя сердце Элизабет радостно забилось. Карие глаза, короткая стрижка, веселое выражение лица, улыбчивы рот, ямочка на правой щеке — все казалось ей таким родным и знакомым, что захотелось просто раскричаться от радости и броситься неожиданному гостю на шею с объятиями и поцелуями.