Женщина пришла в черном приталенном платье с блестящей сумочкой темных оттенков и в маленьком беретике, украшенном парочкой черных цветочков. Траурный наряд как раз подходил под настроение Элизабет, и вдруг в ее маленькую и приносящую всем горе и беды голову пришла мысль. Она сунула Моргану в карман записку девочек, сделала вид что очнулась, обвила руками его тонкую шею и тихонько шепнула на ушко:

— Отвлечешь ее.

Морган ничего не ответил, лишь приподнял уголки губ в подобии легкой улыбки. Это означало «да», а значит, можно было спокойно дальше изображать обморок.

В комнате приятно пахло лилиями и духами Елены. Впервые в жизни Элизабет понравился аромат матери. Дворецкий аккуратно положил девочку на мягкую кровать и накрыл одеялом.

— Я больше вам не нужен, миссис? — спросил он и, получив отрицательный ответ, поспешил удалиться.

Миссис Трайсер подвинула стул к кровати и жалостно взглянула на все еще притворяющуюся Элизабет.

— Как ты себя чувствуешь? — паническим тоном спросила она и сменила жалостный взгляд на глаза полные надежды и неожиданных слез.

— Уже лучше, миссис, — хрипло ответила Элизабет и взглянула на часы позади женщины. Стрелки указывали на десять сорок пять. Сердце Элизабет взволнованно затрепетало. На улице снова прозвучал смех Мии и Майи и звон колокольчиков на их велосипедах. Элизабет еще больше разволновалась.

— Миссис Трайсер, нельзя ли перенести занятие? Мне очень дурно, — снова прохрипела Элизабет не в силах восстановить голос.

Миссис Трайсер задумалась (явно о том, что скажет Елена) и тут же ответила:

— Думаю, что нет, дорогая, — сказала она и подсела еще ближе.

Но началу урока помешал стук в дверь, чему Элизабет была весьма рада и была весьма благодарна Моргану, так как, это был он.

— Миссис Трайсер, вас требуют на кухню, — спокойно сообщил он, странным голосом, держа руки за спиной.

— Это не могло бы подождать? — уже разгневанно прошипела женщина.

— Мне было велено только передать, миссис, — продолжал Морган, словно издеваясь над законченной аристократкой.

Она заметила это, но, придерживаясь правил, стиснув зубы и сжав костлявые пальцы в кулаки, легкой походкой вышла в коридор. Морган быстро закрыл дверь, а Элизабет, словно юла соскочила с кровати.

— Чего так долго? — шепотом, но рассержено спросила она.

— Не нашел сразу твою записку, — стал оправдываться Морган и сунул Элизабет в руки маток тонкой, но весьма прочной бельевой веревки.

— Что это?! — удивилась она, повысив голос.

— Тихо! — рявкнул дворецкий. — Это веревка. А ты как сбегать собралась?

— Через коридор, — растерянно объяснила Элизабет и таким же растерянным взглядом посмотрела на открытые двери балкона. — Через балкон?!

— Да, быстрее, — поторопил Морган, и часы пробили одиннадцать. — Надеюсь, умеешь вязать морские узлы.

— Конечно. Меня дедушка учил, — хвастливо отрезала Элизабет и направилась на балкон.

Надежно привязав один конец веревки к перилам балкона, а другой, спустив на дорожку выложенную темными камушками, она еще раз взглянула на Моргана и без лишних сомнений и упреков совести съехала вниз. Каждый ребенок имеет право на детство, и она не исключение.

========== Глава 2. В лесу ==========

Элизабет стремглав бежала по дороге к заветной опушке леса, на которой могла измениться ее судьба. Еще ни разу в жизни она не была так счастлива как сейчас. Воздух был чистым, свежим с едким привкусом соли. Шум воды в озере доносился сюда с каждым дуновением ветра. Каждая росинка блестела в лучах солнца как-то особенно. Все меньше и меньше становился особняк Дэвидсонов, и с той же скоростью уменьшалось сомнение. Девочка была больше чем уверена, что поступила правильно. Ее переполняло волнение. Даже перед встречей с дирекцией школы она так не волновалась как сейчас направляясь к шайке деревенских детишек.

По обе стороны от узкой ленты дороги простирались поля, конец которых не было видно даже с крыши особняка. Они были усыпаны цветами всевозможных видов, что завлекали посетителей сладкими ароматами и яркими оттенками. Миллиарды маленьких букашек вели свои жизни, и у каждой была своя одна единственная на весь мир судьба.

Перевалив через холм Элизабет, наконец, увидела то место, которое сулило ей долгожданное понимание. Отсюда оно казалось лишь желтым пятнышком на зеленом покрывале опушки. Приблизившись ближе, она разглядела очертание ворот и парочку расплывчатых силуэтов. Сердце взволнованно забилось, и стук эхом разлился по всему телу. Казалось, Элизабет сейчас взлетит от счастья, и будет парить над облаками на зло всем.