– Если Вы не будете мешать мне видеть княжну изредка - ничего подобного не случится. Я обещаю.
– Александр Николаевич посмотрел на отца с мольбой.
– Ну неужели Вы во всех людях видите в первую очередь врагов? Она — не такая. И я не дурак, чтобы меня можно было легко провести. Прошу Вас, отец, прислушайтесь ко мне хоть раз в жизни!

Николай Павлович некоторое время задумчиво вглядывался в лицо Александра. А затем вдруг обнял упрямого сына.

– Ну хорошо.
– примирительно сказал государь.
– Даю слово, что не трону мадемуазель Репнину.

– Спасибо!
– ответил Александр. И, отстранившись, бесстрашно добавил: - У меня есть ещё кое что: в скором времени Вы, Ваше Величество, вновь станете дедом. И хотя я предвижу, что Вы предпочтёте делать вид, что этого вовсе не существует, знайте — я очень рад! И намерен подарить этому ребёнку столько же своей любви, сколько и нашим детям с Марией.

– Да, Саша, а всё, оказывается, столь серьёзно…

– Я надеюсь, Вы не измените своему обещанию. О большем просить не смею.

– Не изменю, раз дал его.
– государь, разглядывая своего сына, казалось, увидел в нём что-то новое, что раньше было скрыто от отцовских глаз.

– В таком случае я могу идти? Мне бы хотелось проведать матушку.

– Иди.
– кивнул Николай. И цесаревич, провожаемый взглядом отца, покинул кабинет.

Оставшись в одиночестве, Его Императорское Величество медленно опустился на свой стул. Ему вспомнилось, как он однажды сжимал в своих объятьях дрожащую, словно осиновый лист, фрейлину Репнину. «Ох, что же сделала с моим сыном эта Натали?
– подумал император, качая головой.
– Хотя это немудрено — она действительно особенная, не такая, как все остальные. Волшебница или колдунья? Но совершенно точно — необыкновенная женщина!»

***

Вскоре Александр Николаевич вновь прибыл в Высокое и торжественно протянул испуганной Репниной пачку недоставленных писем. Робко принимая их из рук любимого, она ждала подробностей, которые цесаревич тут же ей поведал.

– Неужели это правда? Император так и сказал, что обещает не препятствовать нам?

– Да, он дал слово, и я думаю — на это раз сдержит его. От так же знает, что ты в скором времени подаришь Его Величеству внука или внучку!
– весело ответил ей Александр.
– И государыне я тоже поведал эту счастливую новость!

Крайне смущённая Наташа ошеломлённо смотрела на него. Ей не верилось, что Николай, узнав о её положении, не приказал выслать её или насильно выдать замуж. Она готова была улыбаться и плакать одновременно!

– Ну что ты, - ласково сказал цесаревич, утирая её слезинки.
– они же мои родители и должны знать столь важные вещи. А отец не так страшен, как может показаться на первый взгляд. И хотя иногда мы с ним не сходимся по самым разным вопросам, тут, я думаю, пришли к долгожданному пониманию. Ну а матушка, по-моему, нисколько не удивлена. И, кстати, интересовалась твоим здоровьем и велела передать, чтобы ты берегла себя!

– Спасибо.
– прошептала Натали, всё ещё не придя в себя.
– Государыня всегда была столь внимательна к моей персоне!

– Кстати, в этой пачке есть вести и от Марии.
– он жестом указал на стопку, которую Репнина положила на стол.
– Она тоже писала тебе, но государь конфисковал её письма вместе с моими.

– Все так добры ко мне! А ведь я этого, должно быть, не заслужила!

Она отошла от Александра и, закрыв лицо руками, расплакалась.

– Опять эти глупости!
– он, подлетев, вновь заключил её в объятья.
– Надеюсь, частые слёзы всего лишь следствие твоего положения — раньше ты не была такой плаксой.

Наташа взглянула на него:

– Я не плакса, Ваше Высочество, но меня мучает чувство вины, особенно перед принцессой.

– А я прошу тебя перестать думать об этом.
– он мягко взял её за руки.
– Потому что единственный, кто во всём повинен — это я. Ты сейчас должна думать о другом: как бы побольше отдыхать и поменьше заниматься своими делами.

– Но я и так почти ничего не делаю. Да и то, разве это дела?
– пыталась запротестовать Репнина.
– Вчера, например, ездила в свою деревню — там свадьба была, и меня тоже пригласили. Разве я могла отказать? И потом, мне очень нравится проводить время рядом с этими людьми. Ты знаешь, сколько всего интересного я от них узнала?

– Знаю.
– Александр с нежностью посмотрел на княжну.
– Но будь, пожалуйста, осторожней.

Натали прижалась к нему. Она не сказала цесаревичу, что до сих пор часто спрашивает себя: «За что ей такое счастье?»

***

Все последующие месяцы беременности Наташа была окружена заботой и вниманием, о которых даже не мечтала. Александр Николаевич, заключив с государем перемирие, стал приезжать в Высокое каждую неделю, а если дела вынуждали его остаться в Царском Селе или же в Зимнем дворце — писал княжне длинные письма, заканчивающиеся одним и тем же требованием: ответить ему подробно, ничего не утаивая. Доставка их корреспонденции была поручена новому личному адъютанту цесаревича, которого Александр пожелал выбрать самостоятельно, без советов Николая Павловича. Репнина по-прежнему испытывала неловкость, отвечая не очередное письмо своего любимого, особенно, когда он справлялся о её здоровье, но мучить его неведением было выше её сил, так как она понимала, что он волнуется за неё и их будущее дитя.