– В чём же дело, Ваше Величество?

– Дело, в том числе и в тебе, моя дорогая.
– произнесла Александра Фёдоровна, строго глядя на Наташу.
– Его мысли слишком часто заняты тобой и этим местом!

Государыня обвела взглядом стены дома.

– Но Ваше Величество, боюсь, я не смогу ничего с этим поделать!

– И потом, нас тревожит та беспечность, с которой будущий монарх летит к тебе при первой же возможности — один, зачастую в ночи, верхом, без надлежащей охраны!

– Если Вам будет угодно: я постараюсь повлиять на Александра Николаевича, чтобы он не ездил один.

– Наталья!
– императрица приблизилась к Репниной и заглянула в глаза.
– Должна тебе признаться, что меня вообще пугает эта беспечность сына, и не только как государыню, но и как мать! Он словно не думает об опасности и даже чуть ли не рад, когда ему выпадает случай испытать судьбу!

Наташа, не отводя взгляда от Александры Фёдоровны, подумала о том, знает ли та про пророчество Рады?

– Ваше Величество, поверьте, я каждый раз говорю Александру Николаевичу, чтобы он был крайне осторожен.
– ответила она, стараясь, чтобы её голос не дрожал.
– Но, боюсь, Его Высочество привыкли поступать так, как считают нужным.

– Саша упрям — это правда. А ещё бывает вспыльчив и не всегда умеет совладать с этим. Мы должны что-то предпринять, чтобы он, когда вступит на престол, не наломал дров.

– Но чем я могу помочь?
– промолвила Репнина, всё ещё не понимая, чего от неё хотят?

– Буду с тобой откровенна, ведь ты всегда была моей любимицей, и я продолжаю уважать тебя, а также восхищаться силой твоего духа.
– Александра Фёдоровна сжала руку княжны.
– Но должна тебя предостеречь: если ты, твой брат или кто-либо из вашего окружения попытаются использовать Александра, настроить его против государя, а также сделают так, что жизнь наследника престола будет подвергнута опасности — боюсь, я не смогу защитить вас от гнева императора.

– Ничего подобного ни у кого из нас не было и нет в мыслях, а уж тем более — в поступках, поверьте моему слову.
– смело ответила Натали.

– Однако, если мне не изменяет память, мой сын уже был ранен при непосредственном участии господина Корфа и твоего брата.

Наташа поняла, что императрица намекает на давний случай в трактире, когда на Александра набросился цыган с ножом.

– Всё это в прошлом. Уверяю Вас: и мой брат, и Владимир Иванович поумнели с тех пор и больше не будут подвергать риску жизнь Александра Николаевича. Кроме того, они оба остепенились и несут теперь ответственность за свои семьи, чтобы так беспечно бросаться навстречу приключениям.

– И всё же, - государыня ещё раз сжала руку Репниной, но уже не так сильно.
– я сочла своим долгом предупредить тебя, что император, несмотря на то, что закрыл глаза на ваши отношения с Александром, продолжает пристально следить за Двугорским уездом и всем, что здесь происходит. И если он прознает, что затевается что-то недоброе — тебе лучше молить Бога о пощаде, потому как кара, которая обрушится на всех, будет страшной.

– Я поняла Вас, Ваше Величество.
– так же бесстрашно произнесла Наташа.
– И могу поклясться, что никто здесь не желает зла Его Высочеству.

– И ещё - продолжила императрица после нескольких мгновений задумчивого молчания.
– поскольку ты имеешь огромное влияние на нашего сына, мой тебе совет — не старайся разобраться в том, где явно не достаточно твоей компетенции. Я наслышана о твоей активной деятельности в поместье, о твоих мечтах о школе для крестьянских детей и всем прочем. Так вот — не пытайся через Александра решить эти вопросы, потому как их обоснованность вызывает сильные сомнения у нас с императором.

– Слушаюсь.
– ответила Репнина и поклонилась. Хотя в душе она не была согласна с императрицей, что благое дело для крестьян может как-то повлиять и, уж тем более — навредить всей Российской империи.

– Ты умница, Натали, и мы с тобой всегда находили общий язык и понимали друг друга. Не сердись, если я слишком строга к тебе сейчас — это исключительно из-за заботы, в первую очередь, о тебе и твоём ребёнке.

– Благодарю, Ваше Величество.

– Саша… - императрица замялась, не зная, стоит ли говорить об этом с Репниной. Но всё же приняла решение сказать.
– …он очень ранимый — и всегда таким был. Государь всё пытался уничтожить в нём эту черту характера, но ничего не получилось. И он так любит тебя, что это тоже тревожит моего супруга.

– Не волнуйтесь, Ваше Величество, я никогда не стану вмешиваться в дела государства. И никогда не вернусь в Зимний, мой дом здесь — и я намерена прожить тут всю свою жизнь, сколько будет отмерено Богом. А политика — сугубо мужское дело, и что может в этом понимать женщина вроде меня?

– А ты лукавишь.
– улыбнулась Александра Фёдоровна.
– У тебя есть то, чего не хватает многим придворным дамам — ум. Впрочем, я и не сомневалась в том, что ты так ответишь!
– и вдруг, растрогавшись, обняла Наташу.
– Думаю, мне пора возвращаться во дворец. А тебе — к сыну.