— Дурак, ты разве не чувствуешь запах? — покривился Скиф, и неудачно плюнул, попав себе на бороду. — Мерзость, какая. Она отравлена.

— Точно. Сдается мне, что эта водица похлеще янтарной кислоты будет, — предположил Бод, снимая со лба мокрую повязку.

— Это еще что такое? Жидкий огонь?

— Нет! — отозвался молодой наемник, выжимая пот из лоскутка ткани. — Намного сильнее. Алхимики готовят нечто подобное, когда нужно заправить снаряд для осады или быстро вырыть яму. Говорят, в больших количествах она прожигает даже камень.

— Очень познавательно, — проворчал Скиф, наблюдая за тем, как Ренан поддевает наконечником копья змею и бросает ее в яму.

Все остановились и стали наблюдать. Могильный полоз сначала свернулся в кольцо и пошел на дно. Казалось, что он попросту растворился в серой массе, но потом из воды выглянула треугольная головка. Змейка осмотрелась, поднялась на поверхность и поплыла на другой берег.

— Это точно не кислота, — подытожил Ренан, смочив палец и положив его на язык. — Напоминает серную патоку. Базельеры близ Доран Тара продают такое пойло пустынному народу. Многие кочевники добывают ее в горах Сурана. Говорят, если долго пить эту воду, можно исцелиться от любых болезней.

— Я скорее уму от жажды, чем сделаю глоток, — фыркнул Грог, невольно вдыхая мерзкий запах. — Тебе что, горных ручьев мало?

— Просто люблю все необычное.

— Тогда ты попал в нужное место, — ухмыльнулся Бод. — Впереди тебя ждет одно необычное…

Громко кашлянув, Грог повернулся к наемнику. Поймав его предостерегающий взгляд, Бод понял, что дал волю языку и сбивчиво произнес:

— …много необычных мест. Тут полно необычных мест.

— Это заметно, — бросил через плечо смуглый алмер. — Детство я провел в Джапуре, близ залива Акабар. Там тоже было много странных мест, меандрийских руин и гробниц. Один храм Ниргала близ Асматура чего стоит.

— Никогда не понимал, зачем жители песков покланяются темному богу, — произнес Скиф.

— Ты сейчас говоришь об алмерах нового владычества, — поправил Ренан. — Их лидер Колмар, называющий себя владыкой пустыни, правит в Ниппуре. Он и конклав некромантов хотят, чтобы весь Суран принял веру Ниргала. Мы — кочевники — старые алмеры, живем общинами и в дела большого света не лезем. Мой род странников считается самым древним в пустыне и происходит еще от потомков Меридора. У нас, как и у других кочевников, нет единого лидера, и мы все чтим божественную Нигму, а некоторые даже Нисмасса.

— Даже? — переспросил Грог, всякий раз удивляясь, когда люди задвигают верховное божество Гамелана на второй ряд.

— Солнце — первый дар Нисмасса людям, но в пустыне оно символ смерти, — пояснил долговязый алмер. — Глупо покланяться тому, что изо дня в день пытается тебя убить. Кочевники ценят воду в оазисах и почитают богиню жизни за ее помощь. Земли на западе Дунлага почти полностью покрыты песками и плохо заселены. Без благословения Нигмы и ее источников Суран вовсе перестал бы существовать как единое владычество.

— Хорошо. Одной проблемой в мире стало бы меньше, — только и фыркнул Скиф, поддевая носком сапога острый камень.

— Да. Для нас вы все алмеры, и старые, и новые, — простодушно добавил Бод.

Грог подался вперед. Там он вскочил на ближайший валун и, перепрыгнув с него на покатую базальтовую плиту, вскарабкался наверх. Оттуда он увидел на горизонте зеленую полоску, тянувшуюся меж серых холмов.

Отдохнув на горячих камнях, Грог со спутниками продолжили путь. На этот раз двигались быстро и разговаривали меньше, к закату оставив змеиную пустошь позади. На пастбищах Скиф подстрелил козла и на месте разделал тушу. Переночевать решили на краю утеса в сосновой роще. Несмотря на приторный запах, мясо оказалось вкусным. Проблем с гарниром тоже не возникло. Ренан прихватил с кухни укроп и приправу. Бод достал из походного мешка свежевыпеченные охотничьи лепешки, Грог передал товарищам две бутылки с вином. В закромах Скифа нашлась очищенная репа, твердый сыр и немного редиса. Там же в роще они выкопали несколько плодов лесной моркови.

Передавая друг другу бутыль, запивая мясо и овощи крепким кеновийским пойлом, наемники наблюдали за первыми звездами, мигавшими между игольчатыми кронами. Костер в их кругу пылал божественным пламенем. На просторах Магории он символизировал покой и защиту. Где бы ты ни находился: в руинах древнего города, в горах, в лесу, в глубокой пещере, — разведи костер и Нисмасс обязательно защитит тебя от коварства природы и приспешников своего младшего брата. Пламень в равной степени пугал как живых, так и мертвых. Всех, за исключением человека, — единственного существа, способного противостоять стихиям.

Заворожено слушая треск поленьев и стрекот цикад, утомленные долгим походом, они сидели некоторое время в молчании, пока Ренан не затянул известную на весь мир песню:

Пустыня без края, покрытая златом,

Загадки и тайны умеет хранить;

Пылая под огненным диском проклятым,

Любого способна в песках схоронить;

В лесах, на горах очутившись случайно,

Ты сможешь себя без труда прокормить,