Это показывает, что последователей Господа уже перестали считать за иудейскую секту, как было вначале, и что христианство явилось в сознании языческого мира как нечто самостоятельное, так что даже иудеи и язычники соединились вместе в этом общем для тех и других названии.

Трогательно, что как только основалась Церковь среди язычников в Антиохии, так тотчас же между этой Церковью и Церквами среди иудеев в Палестине установилось живое братское общение и единение. Матерь Церквей посылает в Антиохию своих учителей; антиохийские же христиане из язычников приходят на помощь братьям, живущим в Иудее, когда там наступил голод.

Дееписатель передает, как пришли из Иерусалима в Антиохию пророки (Деян. 11, 27) и между ними Агав, который предрек наступление голода. Тогда антиохийские христиане положили послать милостыню христианам в Иудее. Тотчас же это было сделано или позже, когда уже наступил голод, этого не видно, но так или иначе в этом проявилась трогательная братская любовь и единение между христианами из язычников и христианами из иудеев, составивших теперь единую Церковь Христову.

Этот великий голод действительно произошел, как свидетельствует дееписатель, при кесаре Клавдии (Деян. 11, 28). Это был римский император, преемник Гая Калигулы, занимавший престол с 41 по 54 год по Р.Х. При нем голод не раз свирепствовал в разных областях Римской империи. По свидетельству Флавия, в 44 году был великий голод по всей Палестине; в 50 году голод был в самой Италии и в других провинциях.

Милостыня была послана к пресвитерам (по-русски «старцам») через Варнаву и Савла (Деян. 11, 30). Здесь в первый раз упоминается это наименование «пресвитеры». Как видно из дальнейшего повествования (см. Деян. 15, 2, 4, 6, 22, 23; 20, 17 и др.) и из Посланий апостольских (см. Тит. 1, 5; 1 Тим. 5, 17, 19), это были должностные лица в Апостольской Церкви, исполнявшие обязанности руководителей отдельных христианских общин, пастыри и учителя, совершители таинств (см. Деян. 20, 17, 28; Еф. 4, 11; 1 Пет. 5, 1; Иак. 5, 14–15). Посвящаемы они были на свое служение через возложение рук апостолов (см. Деян. 14, 23) и епископов (см. 1 Тим. 5, 22). В некоторых городах, где христианские общества были многочисленны, как, например, в Иерусалиме и Ефесе, пресвитеров было несколько (см. Деян. 15, 2, 4; 20, 17).

О первоначальном учреждении этой должности в Церкви нет такого прямого известия, как об учреждении диаконов, но обычай рукополагать пресвитеров в новоучрежденные христианские общества мы видим установившимся очень рано (см. Деян. 14, 23).

В то время как Варнава и Савл, посланные с милостыней в Иудею, находились там, покой Церкви был нарушен гонением, воздвигнутым на верующих в Иерусалиме царем Иродом Агриппой I.

Это был сын Аристовула и Вереники, внук Ирода, называемого Великим, племянник Ирода Антипы Галилейского, убийцы святого Иоанна Крестителя. Рожденный в 10 году до Р. Х. и воспитанный в Риме, он получил от римского императора Гая Калигулы тетрархию своего умершего дяди Филиппа и тетрархию Лисания с титулом царя. Вскоре ему досталась и тетрархия другого дяди, Ирода Антипы. Наконец император Клавдий, преемник Калигулы, присоединил к его владениям Иудею и Самарию, так что Ирод Агриппа I, как и его дед, стал царем над всей Палестиной.

Во время его царствования над Палестиной даже не было отдельного римского прокураторства. Это был хитрый, ветреный и расточительный правитель. Воспитанный в Риме, легкомысленный, едва ли веривший по-иудейски, Ирод начал гонение на христиан, чтобы сделать приятное иудеям, то есть исключительно в видах своего личного возвышения в глазах иудейского общества, ненавидевшего христиан.

Представители иудейской церковно-иерархической власти, видя расположение к себе нового царя и зная о расположении к нему высшей римской власти, подняли голову, надеясь через него подавить все возраставшую силу христианства. Таким образом, теперь впервые религиозно-иерархическая власть иудеев входит в союз с гражданской властью в надежде уничтожить христианство.

Гонение было начато убиением Иакова, брата Иоаннова, мечом (Деян. 12, 2), то есть путем обезглавливания. За несколько дней до Пасхи царь приказал схватить и Петра и строго стеречь его в темнице, чтобы после Пасхи всенародно предать его смерти. Любитель зрелищ, воспитывавшийся в Риме, царь хотел сделать из осуждения первоверховного апостола народное зрелище.

Между тем церковь прилежно молилась о нем Богу (Деян. 12, 5). Дееписатель хочет подчеркнуть, что последовавшее за тем чудесное освобождение Петра из темницы было между прочим и по молитве всей Церкви. Четыре четверицы воинов стерегли Петра (см. Деян. 12, 4), причем он был прикован к двум из воинов и даже спал между ними, скованный двумя цепями (Деян. 12, 6). Рассуждая по-человечески, надежды на спасение не могло быть никакой. Каждую стражу воины сменялись по четверо, причем двое были скованы с Петром руками, а двое стерегли входные двери.

Накануне дня, назначенного для казни, Петр спал между двумя воинами, как вдруг предстал Ангел Господень, и свет осиял темницу, то есть камеру, в которой был заключен Петр. Характерно, что Петр, предавая свою жизнь воле Божией, спокойно спал. Ангел, толкнув его в бок, пробудил его (Деян. 12, 7) и повелел ему, одевшись, следовать за собой. Неожиданность и необычайность события привели Петра в такое состояние, что он считал все происходящее сном. В таком состоянии он прошел мимо воинов, охранявших первую дверь того отделения темницы, где он был заключен, а затем и вторую.