Тогда Павел и Варнава открыто объявили, что, без сомнения, Евангелие должно быть возвещено прежде всего иудеям, но так как они отвергают его и сами себя делают недостойными, то было совершенно справедливо обратить проповедь к язычникам, как это было предречено еще пророком Исаией: Я положил Тебя во свет язычникам, чтобы Ты был во спасение до края земли (Деян. 13, 47; см. Ис. 49, 6).

Эти слова доставили великую радость язычникам, которые во множестве уверовали во Христа. Правда, не все, но те, которые были предуставлены, то есть предопределены к вечной жизни, – конечно, не в смысле безусловного предопределения, а те, кого Господь избрал по предведению доброго направления их воли.

Из Антиохии слово Господне распространялось по всей стране (Деян. 13, 49), то есть по Писидии. Это вызвало ожесточение среди иудеев, которые возбудили против Павла и Варнавы некоторых почетных женщин (Деян. 13, 50) – язычниц по рождению, принявших иудейство. Эти последние, по неразумной ревности к своей новой вере, сумели воздвигнуть такое гонение на апостолов, что им пришлось по заповеди Христовой, отрясши на них прах от ног своих (Деян. 13, 51), уйти от этих упорствовавших в неверии людей. Так, здесь в первый раз иудейство соединилось с язычеством в гонении на христианство.

Апостолы пошли в Иконию (Деян. 13, 51) – главный город области, называвшейся Ликаония и расположенной к востоку от Писидии. В Антиохии же новообращенные ими ученики исполнялись радости и Духа Святаго (Деян. 13, 52), что показывает, что они, твердо уверовав, нисколько не пали духом от гонения, постигшего их учителей. «Такова сила Евангелия, – говорит блаженный Феофилакт, – учителей гнали, а ученики радовались».

В Иконии апостолы вновь проповедовали в синагоге и обратили ко Христу великое множество иудеев и язычников. Но и тут неверующие иудеи сумели раздражить против них известную часть язычников, что, однако, не помешало апостолам пробыть в Иконии довольно времени (Деян. 14, 3), проповедуя и творя чудеса.

Народ в городе разделился: одни были на стороне Иудеев, а другие на стороне Апостолов (Деян. 14, 4). Но все же злоба их врагов достигла такой степени, что они устремились на апостолов, чтобы… побить их камнями (Деян. 14, 5). Это замечание ясно указывает, что подстрекателями были именно иудеи, так как побиение камнями было иудейским родом казни для богохульников.

Узнав об этом, апостолы решились бежать в другие города Ликаонии – Листру и Дервию, расположенные к юго-востоку от Иконии.

В этих городах и их окрестностях апостолы занялись проповедью Христова учения.

Апостолы в первый раз находились здесь перед языческим обществом. Жители Ликаонии достаточно знали греческий язык, чтобы понимать проповедь. Среди слушавших апостола Павла был хромой от рождения. Увидев его душевное настроение, апостол счел его достойным чудесного исцеления – видимо, проповедь апостола возбудила в этом хромом веру во всемогущую силу Того, о Ком он проповедовал.

Чудо, совершенное затем Павлом над хромым, произвело необыкновенно сильное впечатление. Язычники, конечно, истолковали его со своей обычной, естественной для них точки зрения: они приняли апостолов за богов, сошедших с неба, и начали приготовления, чтобы принести им жертву как богам. Варнаву, старшего годами и более представительного по внешности, они приняли за своего главного бога Зевса (или Юпитера), которому был посвящен храм вблизи города, а Павла, постоянно проповедовавшего и имевшего дар убедительного слова, – за Ермия (или Меркурия).

Дееписатель подчеркивает, что они высказали это, воскликнув по-ликаонски (Деян. 14, 11); особенно сильные переживания всегда обычно выражают на своем родном языке. Что это за ликаонский язык, сказать трудно: одни считают его за наречие, родственное ассирийскому, другие считают его тождественным с каппадокийским наречием, иные за испорченное греческое наречие.

Жрец Зевса собирался совершить жертвоприношение перед воротами города, как осчастливленного, по мнению суеверных язычников, посещением богов. Узнав об этом, апостолы Павел и Варнава разодрали свои одежды в знак скорби о таком ослеплении народа и, стремительно войдя в толпу, собравшуюся у ворот города около жреца и приготовленных им жертвенных животных, убеждали их оставить это предприятие.

Речь апостолов, чтобы не раздражать возбужденных чувств народа, наполнена огорчением и вместе с тем тонким тактом в суждении о языческой религии вообще: Бог, говорили они, попустил всем народам ходить своими путями (Деян. 14, 16). Тем не менее апостолы решительно назвали их богов ложными и заявили, что они пришли обратить их к Богу Живому, Который сотворил небо и землю, и море, и все, что в них (Деян. 14, 15). Они дали понять, что язычники могли бы познать этого истинного Бога из благодетельных явлений природы (см. Деян. 14, 17).