Шрифт:
В Листре святой Павел призвал себе на помощь нового спутника – Тимофея. А так как последний, имея отцом язычника, не был обрезан, то Павел обрезал его (Деян. 16, 3), чтобы сделать возможным для него проповедовать среди иудеев, которых в тех местах было много. Но среди уже уверовавших святой Павел не переставал возвещать о постановлении Апостольского Собора и призывать христиан исполнять его (см. Деян. 16, 4).
В этом обрезании своего ученика сказалась высокая практическая мудрость великого апостола, который, хотя сам и учил, что обрезание ничто и необрезание ничто (1 Кор. 7, 19), но в данном случае сделал это ради Иудеев (Деян. 16, 3), руководствуясь своим мудрым правилом – быть всем для всех, чтобы всех спасти [51] .
51
См.: Для Иудеев я был как Иудей, чтобы приобрести Иудеев; для подзаконных был как подзаконный, чтобы приобрести подзаконных; для чуждых закона – как чуждый закона, – не будучи чужд закона пред Богом, но подзаконен Христу, – чтобы приобрести чуждых закона; для немощных был как немощный, чтобы приобрести немощных. Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых (1 Кор. 9, 20–22).
Потому что иудеи ни за что не стали бы слушать слово Божие от необрезанного.
Из всех спутников святого Павла о Тимофее мы знаем больше всего подробностей. Начиная с этого времени, он почти неразлучный спутник Павла и упоминается в большей части его Посланий. Во Втором послании к Тимофею мы находим подробности о его родных [52] . Когда апостол был в узах в Риме, Тимофей был с ним. Видимо, он был родом из Листры (см. Деян. 16, 2–3). Имея отца язычника, а мать иудеянку, Тимофей принадлежал, так сказать, и к иудейству, и к язычеству и, таким образом, был очень пригоден для проповеди тем и другим.
52
Приводя на память нелицемерную веру твою, которая прежде обитала в бабке твоей Лоиде и матери твоей Евнике; уверен, что она и в тебе (2 Тим. 1, 5).
В сопровождении Силы и Тимофея апостол Павел прошел по всем городам Писидии, Ликаонии и Памфилии, где им уже было насаждено христианство в первое его путешествие, передавая постановление Апостольского Собора.
Церкви там укреплялись и численно росли, как свидетельствует дееписатель (см. Деян. 16, 5).
Из Писидии святой Павел со своими спутниками предпринял путешествие во внутренние области Малой Азии – Фригию и Галатию (см. Деян. 16, 6). По всей вероятности, в это время были основаны те Церкви в Галатии, к которым потом Павел писал одно из своих самых важных Посланий, Послание к Галатам, а также Церкви фригийские в Колоссах, Лаодикии и Иераполе, к которым также потом было написано Послание к Колоссянам.
Из Галатии и Фригии проповедники предположили было идти в западные провинции Малой Азии, известные под именем проконсульской Азии, или Асии в тесном смысле слова, – Мисию, Лидию и Карию (все западное малоазийское побережье Средиземного моря), но не были допущены Духом Святым проповедывать слово там (Деян. 16, 6).
Это было тогда, когда они дошли уже до Мисии, вследствие чего они предположили было идти в Вифинию, пограничную с Мисией, – северо-западную область Малой Азии, но Дух опять не допустил их туда (Деян. 16, 7). Надо полагать, это было потому, что они призывались к миссионерской деятельности в Европе, почему они, несомненно, по внушению Духа миновав Мисию, пошли в приморский город Троаду (см. Деян. 16, 8), откуда морем недалеко было переправиться в Европу.
Видение мужа-македонянина. Путешествие в Македонию
(Деян. 16, 9–11)
В Троаде действительно ими было получено откровение об этом. В видении апостолу Павлу предстал некий муж, Македонянин, прося его и говоря: приди в Македонию и помоги нам (Деян. 16, 9). Может быть, это был Ангел македонского народа в образе македонянина. Македония была в то время большой областью греко-римской империи, прилегавшей с северо-запада к так называвшемуся тогда Эгейскому морю, ныне Архипелагу.
Явившийся не объясняет, в чем именно им нужно помочь, но это ясно: человечество без Христа обречено на гибель и в этом отношении находится в беспомощном состоянии. Проповедать Христа не ведающему Его народу – это и значит помочь ему освободиться от ожидающей его погибели. Апостолы так и поняли это приглашение и положили отправиться в Македонию (Деян. 16, 10).
Здесь дееписатель впервые говорит мы (Деян. 16, 10) и, таким образом, с этих пор включает себя в число спутников святого апостола Павла. В этом тоне он продолжает рассказывать, с некоторыми перерывами, уже до конца, как свидетель-очевидец повествуемых событий. Отсюда можно заключить, что святой Лука именно в Троаде стал спутником апостола Павла.
Отправившись из Троады, проповедники прибыли в Самофракию – остров на Эгейском море, лежащий к северо-западу от Троады, в тридцати восьми римских милях от берега Фракии, находившейся уже в Европе. Отсюда на другой день они прибыли в Неаполь, приморский город при Стримонском заливе, причислявшийся тогда к Фракии. Это был первый европейский город, в котором высадился святой Павел со своими спутниками (ныне Кавала).
Павел в Филиппах. Изгнание прорицательного духа
(Деян. 16, 12–18)
Из Неаполя, не останавливаясь в этом городе, они направились в Филиппы – уже македонский город. Он лежал недалеко от Неаполя к северо-западу в тринадцати-четырнадцати верстах. Построен он был Филиппом, македонским царем, отцом Александра Великого, на месте деревни Крениды. Юлий Цезарь устроил там римскую колонию.
В этом городе было так мало иудеев, что не было синагоги. Поэтому, по принятому у иудеев обычаю, они собирались там вне города на берегу реки Гангес для молитвы. Это место было, быть может, огорожено, но там не было никакого постоянного здания. В субботний день проповедники направились туда и, сев, разговаривали с собравшимися там женщинами (Деян. 16, 13). Вероятно, мужчин там и не было, а только женщины-еврейки, быть может, вышедшие замуж за местных язычников. Поэтому Павел и его спутники и не держали, по обычаю, продолжительной речи, как это бывало в синагогальных многолюдных собраниях, а только вели беседу.