На миг я даже застыла. По спине прошелся табун мурашек. А ведь я также обладаю смертельными магическими способностями, только пока они мне неизвестны. И вполне может быть, что «ледяной поцелуй» или «объятие смерти» окажется невинной шуткой в сравнении с моими возможностями. Чего стоит одно внушение эмоций! А ведь я понимала, что это далеко не всё.

— Признаться честно, не рассматривала свои возможности в подобном русле, — озадачилась я, — но вы вновь заставили меня задуматься. Интересно, что подразумевали Саймон и Вероника, когда писали, что эмпатическая магия забрала с собой часть сил?

— Мне самому интересен этот фрагмент послания. Но я точно знаю, кто может пролить свет на эту загадку, — Ренан задумчиво смотрел на огонь в камине, что обогревал харчевню. Я видела, что в своих размышлениях маг унёсся далеко-далеко.

— Боюсь, император не удовлетворит нашу тягу к раскрытию истины, — невесело протянула я в ответ.

— Помыслы повелителя известны лишь ему самому. Но ясно одно — если Воржиаль предоставил вам доступ в секретную часть архива, то он желает, чтобы вы изучили всю имеющуюся там информацию. И, возможно, он ждёт, что вы придете к нему получить ответы на свои вопросы.

— Предпочитаю сама докопаться до истины. Но хочу признать, что пока мне это плохо удаётся. Некоторые прочитанные мной свитки содержат полную бессмыслицу и околесицу.

— На вашем месте я не был бы столь категоричен. Порой случается так, что именно подобные несуразные на первый взгляд вещи таят в себе много открытий.

— Я полагаюсь на ваш опыт в подобных делах. Не буду спорить.

Остаток ужина прошел в тишине. Кажется, мы сказали друг другу всё, что хотели.

А на следующее утро я и Профессор Айс покинули гостеприимного хозяина «Белой лошади» и умчались в Лейцбург.

Судебное заседание над Октопусом должно быть открытым. Ибо так повелел Велианор Воржиаль. Повелитель желал, чтобы весть о суде над нерядовым работником имперской силовой структуры разлетелась на весь Нейлианд. Таким нехитрым способом властитель империи показывал, что любой житель империи будет привлечён к ответственности за свои злодеяния.

Каждый день, приближающий суд над Октопусом, звучал для меня набатом.

Семь. Весть действительно разлетелась молниеносно. Каким-то образом меня начали узнавать на улице. Люди подходили, всматривались в моё лицо, сочувствовали мне, поддерживали, молчали, осуждали или обвиняли. Неуместное внимание прохожих к моей персоне было настолько неотступным, что я уже намеревалась попросить Ренана о защите, чтобы он оградил меня от вынужденного общения. Признаться честно, мне не хотелось тревожить ледового мага. Я понимала, что он итак занят делами. Потому, всегда носила с собой парочку артефактов и кинжал, подаренный Профессором Айсом. Благо, случилось так, что просить не пришлось. Помощь пришла, откуда не ждали. И моим спасителем оказался Артур де-Рентье. Воздушник практически всюду сопровождал меня в эти несколько дней до суда.

Шесть. Навязчивое внимание толпы оказало своё пагубное влияние. Кажется, у меня развилась паранойя. Я страшилась появиться в здании суда, предстать перед очами большого количества людей, большинство из которых придёт лишь для того, чтобы утолить своё любопытство. Я была уверена наверняка, они не знали никого из моей семьи. По большому счету, им было плевать на род де Вентрей. Но суд над одним из начальников СБИ — случай небывалый. Как можно его пропустить? Я даже знала, что многие модницы специально заказали себе новую одежду по такому случаю. Не являться же им на судилище в старых платьях!

Пять. Я отсчитывала дни, испытывая смешанные чувства. Страх, желание справедливости, возмездия, да что там, кары жуткой и неотвратимой. Злорадство, мрачное торжество, злость, а возможно и ненависть. Почти все мои эмоции были мрачными и тяжелыми. Я чувствовала, что погружаюсь в них, имея все шансы задохнуться и утонуть. Но тогда я стану такой же, как человек, что вскоре предстанет перед судом. И чем я лучше него? Мне просто необходим луч света.

Четыре. Сегодня приходили Майя и Арманд. Некромант отогнал от моего дома самых любопытных, Некоторым после общения с родственником императора потребовался лекарь. Никогда бы не подумала, что буду настолько признательна некроманту. Последние дни меня мучит головная боль, а я не могу понять её природу. Майя говорит, что это от перенапряжения. Подруга советует отдохнуть, поспать, как минимум. А я не могу, ибо каждую ночь мне снится один и тот же сон, только к нему постоянно добавляются жуткие подробности. И этой ночью мне тоже не уснуть.

Три. Навязчивый сон стал кошмаром. Я борюсь, не желая видеть это сновидение, но усталость каждый раз побеждает. И когда я забываюсь тревожным сном, снова является моё жуткое видение. Я не могу смотреть на себя в зеркало. От недосыпа появились темные круги и мешки под глазами. Головная боль не проходит. Я тону в этом болоте. Мне начинает казаться, что суд и приговор ожидают меня, а не Октопуса. Где ты, мой лучик? Без тебя я сойду с ума.

Два. Этот сон всегда начинается одинаково. Темнота и капли воды, падающие на каменный пол. В этот момент я будто прихожу в сознание. Оглядываюсь по сторонам, но ничего не вижу. На руках какая-то тяжесть. Ах да, я ведь в кандалах. К этому я уже привыкла. Как и ко вкусу крови на губах. Видимо, этот удар и послужил причиной потери сознания. Всё это привычно. Потом я слышу чьи-то шаги. Дверь темницы открывается, на время ослепляя меня. Я зажмуриваюсь, а когда открываю глаза, вижу силуэт, который освещается в проёме двери. Мой личный кошмар на свободе, и он стал моим тюремщиком. Когда я увидела его в первый раз, испытала шок. Но теперь появление Октопуса стало привычным, как оковы на руках и разбитая губа. Наверняка, это он меня ударил. Октопус стоит прямо, не сводя с меня взгляда, горящего злобой и безумием.

— Ты в моей власти, — шепчет СБИст и заходится хриплым, каркающим и диким смехом.

Но и это я уже видела. И теперь не пытаюсь сжаться в комок, как раньше, а только вздрагиваю и смотрю на земляного мага. Октопус подходит ближе. Его высокие ботинки находятся на уровне моего лица.

— Ты сделаешь то, что необходимо, — этот голос не принадлежит Октопусу. Я смутно понимаю, что уже слышала его, но не могу ни понять, ни увидеть источник звука. Вглядываюсь во тьму, за Октопусом возникает еще один силуэт.