И тогда драконы вернутся.

Но чем больше Сэмерис говорил о стихиях, тем подозрительнее всматривался в него Алекс. Тем больше крепла догадка: дело не в равновесии. Дело в том, что драконы боятся вступать в открытый бой с людьми, нелюдьми, ну и всем остальным, что там во внешнем мире без их присмотра наплодилось. Сейчас он прекрасно понимал: если ему не почудилось, если и впрямь боялись, значит, на самом деле были мудры.

Наплодилось тут всякого.

Но тогда он об этом не знал.

И очень хотелось есть.

А ещё — посмотреться в зеркало, потому что в ручье фиг чего рассмотришь. И не знаешь, сколько лет прошло. И сколько лет тебе. И какой ты вообще. Кто ты. Вон, появилась растительность на лице. А лицо — как-то иссохло. И нос, вроде как, вырос…

Алекс как раз наклонился над ручьём, задумчиво тыкая пальцем в нос, когда Сэмерис приземлился в паре шагов, со свистом и грохотом — он любил разгоняться, когда старшие не видели. А старшие в леса вообще не спускались. Им лучше было среди скал. Ну да, а то вдруг в лесу какой-нибудь жучок заведётся — придётся ведь опять в другой мир сбегать...

— Опять ты здесь, — сердито бросил Сэмерис, отряхиваясь.

Он не менялся вообще. Был всё тем же — широкоплечим, со странной копной волос, темными глазами и едва заметно насмешливой улыбкой.

— Стрижетесь вы тоже силой мысли? — спросил у него Алекс. — А бреетесь?

— Дракон принимает любой облик, который захочет, — пожал плечами Сэмерис.

Огляделся вокруг и строго добавил:

— И не бродит по лесу в поисках пищи.

Подумал и в который раз сообщил набившее оскомину:

— Дракона наполняют стихии.

Алекс в который раз покивал с умным видом. Он уже не надеялся, что поймёт, как это: существовать без пищи. Но старательно делал вид, что слушает. Сэмериса обижать было нельзя. Во-первых, скорее всего, Алекс до сих пор жив исключительно благодаря ему. Во-вторых, чего ребёнка обижать? Сэмерис, хоть, вероятно, и старше — кто его знает, сколько ему лет, у драконов какое-то иное времяисчисление, и с ним Алекс пока ещё разбирался, — но сущий ведь ребёнок.

Как раз потому, что сидит здесь, среди скал, лесов и наставников, каждое слово которых принимает как должное.

Ему бы прогуляться, увидеть, что к чему…

— Ты ни разу не был во внешнем мире? — спросил Алекс.

— Зачем? — нахмурился Сэмерис.

— Тебя не отпускают? — спросил Алекс.

— Я могу выйти, когда захочу, — фыркнул Сэмерис. — Просто не понимаю, зачем.

— И тебе совсем неинтересно? — прищурился Алекс.

Сэмерис покачал головой. Ему было неинтересно. И возможно — только возможно — он совсем немного боялся.

— Пойдём вместе, — решительно сказал Алекс.

— Да не нужно тебе это! — неожиданно рассердился Сэм. — Ты тут ещё ничего не понял, а уже туда собрался!

“Может, я понял больше, чем надо”, — мысленно хмыкнул Алекс.

— Даже мне ещё учиться и учиться, чтобы постигнуть Знание! — продолжал возмущаться Сэм. — А ты хоть язык сначала выучи!

— То-очно… — протянул Алекс. — Язык! Там же тоже какой-то другой язык, да? Ты его знаешь? Научишь?

Сэмерис долго и пристально смотрел в глаза, потом тяжело вздохнул, мрачно пробормотал:

— Нужен тебе тот мир… Я-то всегда смогу туда выйти, но вот отпустят ли Старейшины тебя?

— Да они меня с песнями и плясками провожать будут! — воодушевлённо возразил Алекс. — Я знаешь, как сильно им здесь мешаю?

— Потому что не учишься! — снова принялся за своё Сэм.

— Не могу, — виновато пожал плечами Алекс.

— Не хочешь, — строго возразил Сэм.

— В любом случае, — Алекс усмехнулся, — здесь я им мешаю. А там, — неопределенно махнул рукой за спину, обозначая внешний мир, — я им помогу.