— Игрушки, заводные игрушки!

— Э, молодой, купи птичку! — шепеляво окликнул Рина торговец-северянин, бледный и беловолосый, с синими татуировками на впалых щеках. При виде «птички» Рин нервно сглотнул. В клетке из лозы сидел самый настоящий карлун — здоровенная глянцево-чёрная тварь, закутанная в кожистые крылья. Безглазая голова с какими-то рожками вроде улиточьих повернулась на голос, карлун разинул клюв, обнажив кольчатую глотку — и пронзительно, визгливо заорал на весь рынок. — Слышь, как поёт, э? — осклабился болотник. — Хате сторож будет, любого вора учует…

— А ну, убери тварюку, поганец бледный! — завопила соседка-торговка. — Беду накликивает!

Рин поспешно отошёл. Он знал, что Ночная провинция — прибежище всякой жути, и знакомиться с ней поближе не желал.

У мясника он купил баранины и колбасы, у булочника пару лепёшек. Когда подошёл к зеленному прилавку и взглянул на доску с написанными мелом ценами, не поверил глазам:

— Как? Неделя — за пучок шпината?

— А чего хотел, — насупилась толстая тётка-зеленщица. — На товар с Востока новые пошлины ввели, у них там какой-то мучной болячкой всю зелень побило. Нам тоже жить на что-то надо!

Рин всё же купил два пучка, и с тоской подумал, что обратиться к гадальщику не мешает.

— Хей, lashool! Красавчик! — У самого выхода с рынка его привлёк звонкий голос. Он обернулся, и встретился взглядом с круглолицей девушкой не старше его самого. Одетая в пёструю юбку и белую рубаху с чёрным узорчатым жилетом, рыжие кудри из-под головной повязки рассыпались по плечам. Девушка сидела на ветхой циновке, и перед ней были разложены всякие безделушки — расписные керамические медальоны и бусы, резные костяные украшения, деревянные свистульки.

— Купи талисман, хороший, — улыбнулась девушка. — На удачу, на любовь, просто для красы! — Она обвела свой товар широким жестом; на запястье её красовался широкий кожаный браслет.

— Да я такого не ношу… — Рин понял, что перед ним кочевница-пэйви. Вечных бродяг в Империи не любили, и если их караваны впускали в города — то останавливаться разрешали только в поннерах.

— Так не себе! Lackin, девчонке своей подаришь! — Бродяжка чмокнула губами и озорно подмигнула.

— Нет у меня девушки, — смутился Рин.

— Ну, так kameir, маме.

Рин лишь вздохнул.

— И мамы нету? — Девушка огорчённо вздёрнула брови. — О-о, бедная, одинокая душа! Сглазил тебя кто-то, никак?

— Извините, мне идти надо. — Рин слышал, что пэйви мёдом не корми, только дай кого-нибудь надурить.

— Постой, bonar! — Голос кочевницы стал почти жалобным. — Купи хоть что-нибудь. У меня в kawmpa… дома трое братиков, нам совсем нечего есть будет, а в ваших трущобах ничего не выпросишь, все злые, как псы. Пожалуйста!

Рин припомнил недавнюю встречу с трущобными мальчишками. Представил, каково этой девочке и всем её родным в окружении подобных рож — и не выдержал.

— Ладно. Я возьму… вот это. — Он наугад показал на костяную свистульку на шнурке.

— Bona выбор! — заулыбалась девушка. Вскочила на ноги, и сама накинула шнурок Рину на шею. — Амулет от ночного духа! Его пение сохранит тебя в ночи.

— Ну, ночь-то мне здесь не грозит! — попробовал пошутить Рин.

— Не зарекайся, — неожиданно серьёзно возразила кочевница. — Никогда не знаешь, где в пути ночь застанет… Нет, не надо! — помотала она головой, когда мальчишка достал из воздуха пару монет. — Не нужно ваших wedj, лучше просто дай хлеба.

— Конечно, берите. — Рин дал ей лепёшку, а потом, поддавшись неожиданному порыву — ещё и кольцо колбасы.

— О, mun'ia du hu! Спасибо! — хлопнула в ладоши кочевница. Лепёшку она сунула за пазуху, колбасу надела на запястье — а потом вдруг поймала Рина за руку. — Хочешь, за твою щедрость судьбу тебе расскажу? Честью рода клянусь, не совру!

— Да нет, не стоит!.. — Оробевший Рин попытался выдернуть руку.

— Тогда хочешь, один твой секрет угадаю? Слышал небось, что мы, пэйви, все колдуны? Мы любую тайну… — Девушка провела пальцами по ладони мальчишки, и вдруг осеклась. А потом тихо засмеялась, не разжимая губ.

Рина спас от неловкости бакалейщик.

— А ну, отстань от мальчонки, блудня! — рявкнул он. — Жуков те в глотку! Кто вас только из поннеров выпускает?!

— Бродяга — не блудница, gasal, — спокойно ответила девушка, но руку Рина выпустила, и тот отпрянул в смятении. — До встречи, lashool. Daalyon mun'ia! — она сотворила пальцами странный знак крест-накрест.

Рин чуть ли не выбежал из-под крыши рынка — ему казалось, что все пялятся вслед. Щёки жгло смущением, и всё чудился насмешливый взгляд бродяжки. Как стыдно-то… Да ещё и эти её слова про тайну! Неужели?.. От этой мысли тревожно ёкнуло сердце. Нет, всё ерунда! Обычная болтовня, небось, пэйви постоянно так дурят людей.