Пришлось кивнуть и пообещать, что отнесусь с пониманием и прощу ее за устроенные выкрутасы.

Вот только прощать новые пакости я не обещал!

Это я сразу понял, когда заноза, откуда не возьмись, появилась сидящей на окружающем полигон заборе и нагло жующей пирожки, в то время как моя гвардейская бригада по прихоти сержанта была лишена обеда!

Бедняжка бедной совсем не выглядела, а наоборот, чем-то очень довольной.

И что она так на всех пялится?! Что она здесь делает?! Разве прилично фрейлине лазать по заборам и рассматривать потных полуголых мужчин?! Возмущению моему не было предела. И откуда у нее наш женский наряд?! В нем она такой молью как обычно не выглядит…. «Все равно, у нее грудь плоская!» — напомнил я себе, отжимаясь еще яростнее. В конце концов, есть польза от этих идиотских тренировок: и силу в теле можно поддержать, и мысли лишние в голове надолго не задерживаются.

К ней, однако, подошел пользующийся моментом моего позора генерал Гарольский — будет потом внукам рассказывать, как гонял по плацу будущего князя — и, вместо того, чтобы прогнать, завел вежливую беседу, будто они на приеме. И эта пигалица, дерзко продемонстрировав всем свои лодыжки — там смотреть-то не на что, но все все равно пялились — прыгнула внутрь. А потом еще имела наглость заявить, что мы, дескать, хуже волисских новобранцев! А старики, вместо того, чтобы охолонить нахальницу, стали виться вокруг нее как шмели вокруг клевера, а та всего-то пару раз на турнике подтянулась. Над всем этим можно было посмеяться, но когда мы, благодаря этой козявке, пошли на двадцатый круг по пыточной полосе, стало уже не до смеха.

А потом, после получаса, данного на то, чтобы прийти в себя, должна была начаться новая пытка. Фрейлину Саму Приветливость хотелось задушить на месте, но я держался изо всех сил. Усадил за стол как можно дальше от отцовского кресла — нечего там разглядывать, нечего! — сел сам и принялся поглощать ужин, не обращая более ни на кого внимания. Впрочем, мои собратья по несчастью делали то же самое. Утолив первый голод, я, наконец, взглянул на свою занозу, но та не спешила надоедать мне глупыми вопросами подобно другим фрейлинам, а в свою очередь смотрела в сторону верхнего стола. Я тоже посмотрел на то, как Ее Волисское Высочество тянет руки к Малею, а тот, вместо того, чтобы пользоваться ситуацией, отворачивался и кривился. Нет, я его за это не осуждал, но был, тем не менее, невероятно удивлен. Малей всегда без стеснения пользовался своей славой писаного красавца и не пропускал ни одной юбки. Сейчас же, целая принцесса сама плыла ему в руки, а тот кривился.

Непонятно было, принцесса приняла его за меня или пытается, таким образом, про меня выяснить? Первое было глупо, а в том, что второе у нее не получится, я был уверен. Ни уговорами, ни угрозами, ни зельем нельзя было нарушить данную на крови клятву. Выходило, что принцесса зря старается, но, что интересно, величественная волисская дама, сидевшая рядом с княгиней, делала то же самое. Какой у них все-таки интерес в этом браке?! Маркиз то вещал князю про какие-то рудники, то спрашивал про наши шахты. Уж, не те самые ли?

Шпионы!

Эта простая мысль пронзила меня после двух часов бессонницы. Они все шпионы! А заноза — самая пронырливая из них! Иначе, почему она везде бродит и все высматривает, в то время как остальные фрейлины мирно сидят в светлице и на улицу носа не кажут? И разговоры подслушивает — ведь, знает наш язык, я это давно заметил!

Представил, как вывожу ее на чистую воду, а руки сами собой тянутся к ее шее. Потом почему-то оказываются на талии — вчера, когда поганка висела на турнике, я заметил, какая та тонкая — а затем решают все-таки вернуться к шее и медленно, очень медленно скользят наверх. Тут я вспоминаю, что у занозы нет груди.

— Тьфу, ты! — я даже подскочил на кровати. Надо же какая пакость померещится, когда не получается заснуть. Старательно вытряхнув пустые мысли из головы, я оглядел свое скомканное ложе — простынь сдернута, подушка на полу, а одеяло в углу — и, проклиная бессонницу и каракатицу ее вызвавшую, принялся восстанавливать порядок. Талия у нее тонкая, видите ли! Руки тоже, раза в три тоньше моих. Как она смогла с такими конечностями на турнике подняться? Впрочем, вспомнилось мне изображение одного животного из жарких южных стран, виденное мною в отрочестве в иллюстрированном сказе о странствиях одного купца. Такие же тонкие лапки, а лазает по деревьям, в сказе говорилось, быстрее, чем сокол летает. «Бибизяна» — с удовлетворением вспомнил я прозвание того чудного зверя.

«Проследить за ней, тем не менее, надо» — решил я напоследок и наконец-то провалился в сон.

Рина

Ложилась спать я с сумбуром в голове. Слова князя напомнили мне о том, что мне любила выговаривать директриса пансиона — дама хоть и строгая, но не злая — что мое чувство юмора меня до добра не доведет. Не это ли имел в виду князь?! К этому добавились шепотки фрейлин, тех самых приближенных к принцессе, будто бы в письме, которое Ее Высочество получила от родственников, содержалась и строчка от ее братца, требовавшего вернуть меня в Вальну. Не знаю, искал ли этот королевский выродок преждевременной смерти, тем не менее, проверять это не очень хотелось. Да, сегодня я Файне полезна, но, кто знает, что будет послезавтра. К тому же еще и странное поведение князя….

Я повернулась на другой бок, кровать нещадно заскрипела, а соседка спросонья пробормотала какое-то ругательство. Надо же! А ведь, в отличие от меня, в пансионе с младых лет воспитывалась. Поудивлявшись, я снова вернулась к своим вопросам. И так, и так выходило, что нужно было искать бабулю. Пусть она меня и не признает, тем не менее, может взять под покровительство и на правах близкой родственницы и аристократки снять с меня опеку волисского короля. В конце концов, необязательно, что она не захотела приехать из-за меня. Бабушка могла и отказаться по причине, например, здоровья, или ее могли и вовсе не пригласить. Приободрившись, таким образом, я снова перевернулась на другой бок — возмутились этим уже двое — и стала решать, с чего начать поиски. Проще всего было, конечно, спросить у князя — как-никак, тот должен знать о своих подданных — но, где князь, и где я. Выловить какого-нибудь из его советников? Но те доложат князю, а тот может рассказать об этом принцессе, а мне бы этого совсем не хотелось. Я попробовала снова поменять положение: несмотря на все мои усилия сделать это осторожно, кровать снова заскрипела.