— Ты чуть не упала прямо на живот, дурочка. Сомневайся, огрызайся, но думай головой: одной тебе не справиться! Тут никакое светлое волшебство не подействует. Даже если допустить, что ты сама доносишь и родишь дитя, как ты потом с новорождённым пропитание добывать будешь? Станешь гоняться за зверьём с камнями, рискуя напороться на кабанов или волков? Чтобы они тебя вместе с ребёнком растерзали?

— Здесь нет волков, — выговорила я, отходя от него. — И свиньи совсем не злые.

— Об этой земле нам теперь ничего не известно. Разве она не изменилась? Разве ты не чувствуешь, что здесь поселились иные силы? Ещё вчера я слышал волчий вой.

— Ладно, выбора у меня и правда нет. Но чего ты ждёшь от меня, Ракх? Неужели после всего хочешь, чтобы мы пожали друг другу руки и стали полноценными приятелями? — Я потёрла лоб, и вдруг в голову пришла отличная мысль: — Ты говорил, что исполняешь клятвы. Получается, ты предал своих друзей?

— Они мне не друзья. И я бы никогда не стал использовать магию против беременной.

— А против беззащитной девушки — запросто.

— Я живу во мраке, Нуала. В постоянной боли, которая подобна зверю со множеством щупалец. Нет частицы в моём организме, которая бы не была поражена ею. Когда много лет выжидаешь, а потом обретаешь надежду, о чести и достоинстве как-то не думается. Но даже адские муки не заставили бы меня поднять руку на беременную.

Призраки прошлого замаячили за его спиной, но я разглядела только безликие очертания.

— Тогда у меня к тебе предложение, — решилась я. — Мы принесём клятву: ты не обидишь меня и моего ребёнка, а я помогу тебе избавиться от проклятья, едва рожу дитя.

— Хм. Какую именно клятву ты имеешь в виду? На крови?

— Можно и на крови, если она самая надёжная.

— Куда уж надёжнее, — по-прежнему хмурый, отозвался Ракх. — Ладно. Давай сделаем это прямо сейчас, дабы тебе стало спокойнее. Чем меньше ты будешь переживать, тем лучше для ребёнка.

Я никогда не приносила подобных клятв — у летов это было не принято. Мужчина взял меня за руку, вытащил кинжал и уколол сперва свой палец, потом мой. Рука непроизвольно дёрнулась.

— Прости.

— Ничего. — Он красиво и пластично пошевелил пальцами, и в воздухе повисла багровая змейка. — Дай руку.

Я послушалась, и алая змейка, что текла по пальцу, превратилась в язычок пламени. Когда они соединились, Ракх сказал:

— Нуала из рода Нукк, я клянусь защищать тебя до того момента, как ты родишь дитя, и после, пока ты не вернёшься домой — где бы он ни находился. Клянусь, что не причиню вреда ни тебе, ни твоему ребёнку.

Змейка вспыхнула, разбрасывая кругом нас белые искры.

— Ракх из Тёмных, я клянусь помочь тебе избавиться от проклятия, и сделать для этого всё, что в моих силах, едва разрешусь от бремени.

Кровавый огонёк стал синим, и вскоре потух. Следом за ним исчезла и сияющая змейка.

— Довольна?

— Да.

— Палец замотай и пошли. Чем раньше мы доберёмся до укрытия, тем раньше ты отдохнёшь. Вижу ведь, что ноги едва переставляешь…

Мы нашли укрытие уже к вечеру. Им оказался особняк в берёзовой роще, почти целый, не считая обвалившейся в северной части крыши.

— Он безопасен. Сейчас я ещё чары наложу, чтобы магия не пробралась, и можно обустраиваться.

— Предлагаешь мне здесь рожать? Не слишком светлый дом.

— Зато надёжный. Его можно прогреть: я видел в лесу горячие камни, попытаюсь притащить парочку. Вода поблизости есть, в реке наверняка достаточно рыбы. В лесу скоро будут ягоды и грибы. Может, Лета и изменилась, но она не умерла.

— Тогда почему здесь никто не живёт?

— Магия, — отозвался он. — И множество одичавших зверей. Знаю, у вас они были ручные, да и крупных хищников не водилось.

— Только возле моего дома. Севернее и медведи были, и пумы. Хотя они и правда никогда человека не трогали.

Мне показалось, что Ракх тихо вздохнул.

— Поэтому у нас много забот. Тебе предстоит сделать некоторые заготовки, а мне заняться тем, чего я терпеть не могу: пойти на рыбалку. Умеешь рыбу коптить?

— Да.

Я вдруг представила, как сижу совершенно одна в этой каменной развалюхе, кутаюсь в два одеяла и пытаюсь накормить вопящего малыша. А вокруг только ночь, и Ракх не вернётся, и рядом больше никого нет, а у нас последняя рыба висит под потолком…

— Не знаю, справимся ли мы, — пробормотала я.

— Трудно будет, — нахмурился мужчина. Он снял плащ и снял с чёрного глаза повязку — Но если постараться, всё получится. Можно и другие варианты обдумать. Я бы, например, мог съездить, посмотреть, что есть поблизости.

— Ага. И если здесь где-то живут леты — они тебя прибьют.

— Возможно, — задумчиво почесал он гладкий подбородок. — Но лучше быть готовым к любым неожиданным встречам. Что скажешь? Если будет еда, справишься без меня?