— Да. Я просто не стану лишний раз высовываться, и, коли что, возьмусь за меч.

— Я оставлю тебе свой арбалет, — сказал он.

— А сам как справляться станешь?

— С помощью магии, — отозвался он и посмотрел на меня как на дуру.

— Да. Действительно. Тогда оставляй, но покажи сперва, как им пользоваться. Я только из лука стрелять научена.

Мужчина не походил на терпеливых братьев-волков. Его раздражало, что у меня всё валится из рук, и в конце концов он хмуро подытожил:

Я кивнула. В самом деле, что со мной, как с маленькой, возиться? Нужно будет, выстрелю.

Вскоре я обустроила в уголке постель: постелила плащ, принесла, сколько смогла, толстого мха, соорудив подушку. Удивительно, но стёкла в доме были целы, и внутри, несмотря на затхлый запах, было сухо и тепло. Да и в конце лета ночи в любом случае приятны. Правда, в месяце яблок у нас всегда начинались грозы, но сейчас они что-то не спешили озарять небо цепью лихих молний.

Я подумала об Ульфе. Если бы только я могла как-то подать ему весточку! Позвать по имени, зная, что услышит! Попросить прощения за то, что ушла та внезапно и скоро. И то, что хотела я как лучше, не оправдывало мой отчаянный поступок. Прежде остыть надо было, поразмыслить… но — рубанула с плеча, поторопилась.

Ракх затащил в комнату камень, вышел и принёс ещё один.

— Вот. Станешь спать подле них — и свет, и тепло. Если привычным огнём греться — дым заметят, и мало ли кто припрётся.

— Спасибо.

Он посмотрел на меня как всегда холодно.

— Пошёл я за рыбой.

— Как ловить-то будешь?

— Придумаю на месте. Ты, если силы есть, сходи на поляну, я там ягоды видел и шишки кедровые. Какая-никакая, а еда.

Я вышла следом за ним, и вдруг спохватилась:

— Сам-то голодный, наверное?

— Пустяки, — отозвался мужчина, даже не взглянув на меня.

Ему явно не терпелось поскорее уйти, и я побрела к поляне. Тишина пошла следом, оглядываясь на дом. Как будто спрашивала, что ещё задумала сумасбродная хозяйка?

У меня не было ни корзины, ни миски, и пришлось набрать ягод в платок. Шишки я понесла уже на втором заходе — они были большими и тяжёлыми. Живот упрямо требовал насыщения, и дитё живо копошилось. Я заметила, что, когда я голодна, малыш всегда сильнее толкается, но в этот раз он словно занял весь живот целиком, растопырившись и пинаясь так, что мне стало немного больно.

Я глотала ягоды одну за другой, пока все их не съела. Потом принялась за орешки, и наконец-то хоть чуть успокоила урчащее нутро. Затих и малыш, и я пошла снова собирать пищу. Кем бы Ракх ни был, он всё же заботился о нас, и я просто не могла оставить его вовсе без еды.

Маг вернулся только рано утром. Проворчал, чтобы я не вскакивала, и сам пошёл разводить костёр.

— А что дым? — пробормотала я.

— Я сделаю так, чтобы в этот раз его никто не заметил.

— О, а соль откуда?

Ракх не потрудился ответить, и я, пожав плечами, взялась помогать.

— Там за домом погреб есть — неглубокий, но ты вполне можешь сама спуститься. Камень я поставил на входе — коснешься, и сразу светло станет. Можно пока туда запасы определять.

— Здорово, — искренне улыбнулась я. — Ты молодец. Я извиняюсь, что так долго спала…

— Спи, сколько нужно, — проворчал мужчина. — Вон, живот какой вырос. Теперь-то уж и нагружать себя опасно. Смотри, чтоб лишний раз не тягала ничего. А то ещё муж твой до меня доберётся, коли не сберегу. От волчьих клыков никакая магия не спасёт.

Я поражённо уставилась на него, но Ракх уже отвернулся.

— Так чем помочь-то?

— Поешь, потом рыбу унеси. Колдовством прежде никогда против стихии не пользовался, но раз уж такое дело…

Я посмотрела на его улов и ахнула:

— Вот это да!

— Вот именно. Надолго хватить должно.

Рыбин было штук двадцать, и большая часть — крупные. Маг уже успел их почистить, и теперь вполголоса ругался, что в жизни больше не станет подобным заниматься. А я понимала, что его надеждам не суждено сбыться: все последующие дни мы потратили на то, чтобы из подручных средств соорудить мало-мальски подходящее жилище, а дары природы пустить в полезные блюда для будущего прокорма. Я побродила по дому и нашла некоторые брошенные вещи, которые после должного мытья стали пригодны для использования. Были там и банки, и метла, и даже кресло, которое пришлось долго выбивать.

Через десять дней Ракх уехал, пообещав, что вернётся как можно скорей. Он оставил мне защитную магию, арбалет с запасом стрел, и более менее налаженное «хозяйство», которое включало даже диких кур, притащенных из лесу, и помещённых за кривым заборчиком у старого сарая.

— Они привыкнут, еды тут пока навалом. Я постараюсь отыскать дикий зерник — и тебе на кашу, и им на прокорм. Ты, главное, спокойней будь. В случае чего стреляй сразу, не раздумывай.

— Поняла. Спасибо тебе ещё раз.