Шрифт:
Он ошибался.
Жизнь вообще славна своей горькой иронией. Стоит лишь вообразить себе, что постиг её тайны, как она даёт тебе такую затрещину, которая отрезвляет надолго. Но некоторые затрещины настолько суровы, что, кажется, могут легко покалечить. Или убить.
* * *
Совет состоялся — собрался и впрямь едва ли не весь город. Толпы стояли даже на примыкавших к площади улочках. Они говорил и говорили. От них разило страхом и отчаянием. И говорили все, как один, о том, что выхода нет. Но он был. Он ведь был!
И он о нём напомнил. Чужак не имел права выступать на подобном совете, но плевать. Генералу Аресу Эревину, под которым ходила целая армия, не многого труда стоило убедить толпу. Но не эту, внушившую себе, что никто не защитит её лучше, чем божество.
Тахтар стал первым противником, первой крепостью, которая не поддалась. И если на войне он мог задействовать последний аргумент и уничтожить строптивую крепость, тут его вынудили отступить.
К ночи город, волнуясь и горланя, вынес свой приговор — отдать ворожею в жёны Волковану, чтобы на своём веку повидать силу Невесты, выжечь из леса расплодившихся там чудовищ и тех, кто их породил.
Покидая подворье тахтарского головы, он смотрел, как уводят Велену, рядом с которой семенила её разом постаревшая наставница, как суетится Солоп, отдавая какие-то распоряжения, как с живым интересом разглядывает всё происходящее Ирнар, успевая что-то чёркать на своих проклятых листкам бумаги.
* * *
Он нагнал их у подножья холма, куда процессия вела ворожей. Растолкал сопровождавших, подхватил её под локоть.
— Свободны, — рыкнул попятившимся мужичкам, вырвал из рук у ближнего в процессии фонарь и, поддерживая не сопротивлявшуюся ворожею за руку, пошагал к дому на холме.
Старая ворожея зашикала у него за спиной на заворчавших было мужиков и поспешила вслед за ними на холм.
Глава 50
Ворожея Тусенна в дом входить не стала. Оставила их у крыльца, пробормотав, что ей нужно срочно похлопотать о волке, которого они держали где-то на дворе.
Велена в ответ на её слова лишь кивнула и прошла внутрь. Он не стал спрашивать ничьего разрешения — следовал за ней тенью, пока она не вошла в комнатку, которая ещё недавно была его пристанищем, пока она его выхаживала.
Что следовало делать, что говорить — он не знал. Сердце то глухо ухало меж рёбер, то сжималось, затаивалось, и грудная клетка будто бы пустела.
Ворожея застыла посреди комнатки, словно в забытьи, и когда он уже собирался нарушить тягостное молчание, медленно обернулась.
— Я попрошу Тусенну за вами присмотреть, когда… чтобы ваши раны не…
— Велена…
— …и вы, пожалуйста, не тревожьте их без меры и без надобности…
— Велена…
— …чтобы случайно не навредить…
— Велена!
Впервые он повысил на неё голос, и, благо, это сработало. Она осеклась, поток бессвязного бормотания прекратился.
— Послушайте. Ваш город не ведает, что творит.
Она замотала головой, но вслух возражать не стала.
— Ваша жертва бессмысленна. Алхимик не мог бы наплодить за это время армию оборотней, даже если бы хотел. Вы думаете, в окрестных селениях не кинулись бы прочёсывать лес, тягай он оттуда людей дюжинами?
Она молчала. Не возражала, верно, но и не соглашалась. Этот проклятый совет вынул из неё всю душу, оставив лишь бледную оболочку, готовую к закланию ради… ради чего, чёрт бы их всех взял?!
— Мы знаем, где он, и знаем, чего от него ждать, сколько бы зверей под его началом ни осталось. Мы камня на камне от его логова не оставим. И вас никто не бросит. Даю вам слово. По моему совету Император отправит в Тахтар гарнизон — и ваш город будет под постоянной защитой. Не думаю, что на совете меня как следует расслышали.
— Зато вы слышали, что решил совет, — она сцепила пальцы в замок. — Тахтар объявил свою волю. Не нужен им ваш гарнизон, генерал. Они хотят…
— …зрелища, — кивнул Арес. — Они хотят представления. Они давно не видели божью Невесту во всей её смертоносной красе и хотят удостовериться, что у них ещё есть их личное оружие. Ценой вашей жизни!
Она вздрогнула и опустила глаза:
— А вы ценой своей жизни и жизней ваших солдат собираетесь воевать с этой сворой. Я не могу допустить новых жертв. Их уже и так слишком много.
— Я и мои солдаты сами выбрали этот путь. Не вам решать, за что нам платить своими жизнями.
— Как и не вам оспаривать решения Тахтара. Это пустой спор, генерал. Пустой, ненужный, бесполезный. Взойдя на холм, я приняла свою судьбу, так же как вы её приняли, встав под знамёна Императора. Вы служите Империи, я — людям этого города. Моя обязанность исполнять его волю.