– И все-таки вы назовете, так как я полномочный представитель дворянина – владельца поместья Розетта. А это дочери графа. У дворян имеется право в любое время посещать любые городские заведения, в том числе управу, и получать ответы на все интересующие вопросы. Или вам дословно процитировать закон? Может быть, вы хотите неприятностей?

– Закон цитировать не надо, читать я и сам умею, – проворчал стражник, но было видно, что он напрягся. – А у вас есть документ, что ли, что вы тот самый… полномочный?

– Разумеется, – Генриор показал зеленую корочку.

Дежурный взял ее, повертел в пухлых ладошках, посопел, неохотно возвратил. Развел руками, огорченно вздохнул:

– Ну что, не поспоришь, правда, выходит, вы представитель. Меня зовут Миксон Рабс. Жалуйтесь на меня, если хотите. Все, кому не лень, жалуются. Только у вас на лицах не написано, дворяне вы или кто. Тут много народа разного ходит. И в платьях расшитых, знаете ли, тоже всякие бывают… – он покосился на девушек.

– У меня пока нет цели на вас жаловаться, – проговорил Генриор, напирая на слово «пока». – Но требую быть вежливее с дамами.

– Да что вам нужно-то?

– Для начала, уважаемый Рабс, впустите в помещение. Затем пригласите того, кто старше вас. По званию, я имею в виду. С ним мы и будем говорить.

– Ну, господа, я же сказал вам, что начальник… – начал было Рабс, но Генриор его оборвал:

– Не рассказывайте сказки, что здесь нет никого поважнее стражника. Непременно имеется следователь. А если он не хочет выполнять свою работу, пусть напишет объяснение. Пригласите его. Как его имя? – Генриор снова открыл блокнот.

– Ну, знаете ли… – растерянно проговорил Рабс и осекся. Он явно не понимал, как себя вести, – ни разу не сталкивался с богатеями из Лесного. Рабс тяжело вздохнул, мучительно раздумывая, впустить или не впустить незваных посетителей, и в каком случае головомойка от начальства будет серьезнее. Потом махнул рукой. – Ладно, раз на ночь глядя приехали, значит, дело важное. Сами разбирайтесь. Заходите.

Он оттащил с порога крупного цербера – тот гулко зарычал, показывая желтые клыки. Отстранился, придерживая тяжелую дверь (живот снова колыхнулся). Генриор пропустил девушек и вошел сам. Милена поморщилась: дохнуло кислым запахом казенщины, сырости, затхлых бумаг. Волнуясь, глянула на сестру.: "Как ты? В порядке?" Элли едва заметно кивнула: «Не беспокойся».

В длинных запутанных коридорах управы было не холодно, но Элли пробрал сильный озноб, когда она увидела, что на темно-зеленых, некрасиво выкрашенных масляной краской стенах дремлют, повиснув вниз головами, черные мохнатые летучие мыши. Вернулся давний ужас – ей показалось, что сейчас они разом сорвутся со стен и, махая перепончатыми, как у драконов, крыльями, с визгом кинутся ей в лицо. У Элли затряслись руки, задрожали ресницы, перехватило дыхание. К горлу подступила горькая тошнота. Перед глазами поплыли зеленые пятна. Элли на миг остановилась, закашлялась, но закусила губу и кое-как справилась с собой.

Стараясь не смотреть по сторонам, Элли плотнее закуталась в длинный, до пола, бежевый плащ. Была бы возможность, она бы и вовсе забралась под одну из корявых железных скамеек, чтобы пробормотать скороговоркой, как в детстве: «Меня не трогать! Я в домике!»

«Но детство кончилось – и я сама во всем виновата!» – обреченно подумала Элли.

Она съежилась, поспешив за решительной Миленой (отчетливо цокали ее каблучки) и мрачным, словно тень, Генриором, но внезапно другая мысль сверкнула, как молния. «А в чем моя вина? Да, я несколько раз посидела ночью у озера! Но разве за это можно забирать Дена? А меня разве правильно считать грязной девицей, опозорившей род графов Розель до седьмого колена? Разве это справедливо?!»

Элли остановилась и звонко произнесла:

– Милена, скажи, разве это справедливо? Что всё так происходит?

Сестра сердито глянула через плечо:

– О чем ты сейчас? О какой справедливости? Давай сначала решать проблемы, а потом философствовать!

– Но ведь всё это нечестно! – голос Элли дрогнул. – Так не должно быть! Почему такое возможно в нашем королевстве?

– Дамы, раз уж мы явились сюда среди ночи, предлагаю не обсуждать вопросы морали и чести, а действовать в рамках закона! – не оборачиваясь, буркнул Генриор. Элли прекрасно поняла, что он обращается к ней, и замолчала.

– Пришли! – недовольно объявил Рабс, остановившись возле двери, обитой потертой черной искусственной кожей.

– Там Ден? – с надеждой пробормотала Элли. Ее сердце бешено застучало.

Глава 16. Проходите, господа

– Там следователь, – недовольно мотнул лысой головой Рабс.

– Как его зовут? – деловито поинтересовался Генриор.

Дверь распахнулась так резко, что Элли едва успела отскочить, подхватив длинный плащ. С недовольным писком с крашеной стены сорвалась сонная летучая мышь, полетела куда-то по коридору.