– А мы просто идем за вами, – отозвалась Милена. – Я вообще не понимаю, как можно ориентироваться в этих лабиринтах. Может, сюда?

Милена, схватившись за скользкую железную ручку, толкнула какую-то дверь, заглянула и, став белой, как скатерть, поскорее ее захлопнула.

– Нет, не сюда, – торопливо проговорила она, оттеснив плечом от двери сестру. – Нам точно не сюда!

– Что там? – хмуро поинтересовался Генриор.

– Ничего интересного! Идемте дальше! Просто какой-то кабинет или переход. Неважно.

Элли промолчала – до переходов ли ей было? Она была готова перейти куда угодно, хоть в параллельный мир, лишь бы спасти Дена!

А у Милены тряслись губы. Ведь там, в жутковатой, выкрашенной в грязный бордовый цвет комнатушке, она увидела крепкого, как башня, плечистого человека в черно-красном балахоне. Это был, без сомнения, палач. Его инструмент – громадный, как у мясника, топор – поблескивал на низеньком столике, рядом валялся объемный черный островерхий капюшон. Человек-башня, лысый, страшный, полулежал на софе. Он столкнулся с Миленой взглядом, ничего не сказал, не спросил, но подмигнул и усмехнулся кривозубой, неживой какой-то ухмылкой. Неужели, поработал сегодня? Или готовится? Ночная смена? В тот миг Милена окончательно поняла, в какую опасную передрягу угодил Эллин парень.

– Всё, я разобрался, где выход, – проговорил, подумав, Генриор. – Сейчас мы пройдем по коридору, спустимся по лестнице и…

– Ден! – вдруг отчаянно вскрикнула Элли и, позабыв про всё на свете, ринулась вперед. – Смотрите, там Ден!

Глава 18. Отойдите от арестанта!

Милена и сказать ничего не успела – Элли, похожая в долгополом бежевом плаще на птицу со сломанным крылом, подлетела к Дену, которого не спеша вел по коридору низенький, угрюмый, уперший взгляд в бетонный пол тролль.

Рядом с высоким крепким Деном лопоухий сгорбившийся тролль в черном балахонистом сюртуке выглядел, как гриб перед великаном. На запястье Дена поблескивал наручник – другой был надет на его полусонного ушастого сопровождающего. Рукава сюртука были коротки, и когтистая рука тролля казалось непомерно длинной – ну просто как садовый шланг.

Ден был одет в мышино-серую мешковатую арестантскую робу, и у Элли зашлось сердце от ужаса, нового чудовищного осознания непоправимости того, что произошло.

– Ден! – снова воскликнула она. Несколько летучих мышей с отвратительным писком сорвались со стены, покружились над головами, похлопали перепончатыми крыльями и снова устроились на прежнем месте. Элли не обратила на них внимания.

Ден обернулся, посмотрел на Элли странным стеклянным взглядом, и ее сердце полетело в пропасть – ей показалось, что эта история сломала Дена, что он уже не тот, что он ненавидит ее за то… за то…

Но додумать Элли не успела. У Дена прояснился взгляд, словно он вынырнул из-под черной толщи воды. Он тряхнул головой, остановился, замер. Его глаза, темно-серые, глубокие, наполнились нежностью и безграничной печалью.

– Элли… Хорошая моя, – ласково улыбнулся он. – Приехала... Как ты, малышка? Здесь так много летучих тварей, а я знаю, что ты их боишься.

– Ден! Теперь я боюсь только за тебя! – воскликнула Элли и крепко обняла парня, прижалась лицом к серой казенной робе, пахнувшей пылью и сыростью.

– Не надо, не грусти. Всё наладится, я верю.

– Эй, дамочка, что это, нельзя, стало быть! – очнулся полусонный тролль-охранник и скривил и без того сморщенное, как гармошка, лицо. Когтистой рукой, свободной от наручника, он попытался подтолкнуть Дена вперед и ею же отодвинуть Элли, но получалось неловко.Тогда тролль сипло и беспомощно закричал: – Да что это такое! Ну-ка, стало быть, отошли все от арестанта! Арестант Дин, давай шагай вперед! Устроили тут!

Но Ден стоял, как скала, и его суетливому стражу тоже пришлось остановиться. Свободной рукой Ден гладил Элли по золотистым, еще недавно красиво уложенным, а теперь растрепанным волосам, вытирал мокрые щеки.

– Если вы не пойдете в камеру, я, стало быть, возьму оружие! – взвизгнул сморщенный тролль, хотя было видно – ему страсть как не хочется лезть длинной рукой в карман за пистолетом. Он даже ушами раздраженно помахал, как флажками. Тем более, и дамы, и мужчина с ними выглядели вполне себе презентабельно – уж понятно, что не прачки, не работники ткацкого цеха. Не тролли. Богатеи.

– Ну что вы, какое оружие, – миролюбиво сказал Генриор, глянув сначала на болотное лицо тролля – а потом на Дена. – Мы и сами уйдем. Верно, Элли?

– Нет! Я не пойду! Я останусь!

– Элли, что ты несешь! – сердито проговорила Милена, шагнув к сестре. – Хочешь остаться в управе, чтобы пойти в тюрьму?

– Да, лишь бы с Деном! – беспомощно отозвалась Элли, с болью понимая, что всё напрасно. Ден шепнул ей в волосы: «Не тревожься за меня, малышка. Я справлюсь».

– Вот говорила, что тебе не стоит ехать с нами! – в сердцах заявила Милена.