– Закрой глаза, – сказал он, лукаво улыбаясь.

– Что это за комната? – спросила я, глядя на красивую дверь из красного дерева.

– Папин кабинет. Ну же, закрой глаза! – засмеялся он.

Игра Лайонела меня забавляла, и я послушалась. Щелкнула дверная ручка – это он открыл дверь. Взяв за плечи, Лайонел повел меня вперед. Мы дошли, наверное, до середины кабинета и остановились. Перед тем как убрать руки с моих плеч, Лайонел сжал их сильнее, как будто хотел подчеркнуть важность момента.

– Хорошо… Теперь открывай.

Я увидела перед собой красивую комнату и сразу окаменела: одна из стен была увешана рамками разных форм и размеров, а там, за стеклом, – бесчисленное количество насекомых. Блестящие скарабеи, золотистые бронзовки, куколки бабочек, пчелы, разноцветные стрекозы, богомолы, даже коллекция раковин улиток….

Я смотрела на рамки и ощущала, будто меня тоже засушили.

– Тебе хорошо видно? Не стесняйся, подойди и посмотри поближе! – в голосе Лайонела звучала гордость за коллекцию отца.

Он подвел меня к рамке с бабочками. Я смотрела остекленевшими глазами на неподвижные, пронзенные иглами тельца. Лайонел указал на экземпляр внизу:

– Прочитай, что здесь написано!

«Nica Flavilla» – гласила надпись из витиеватых букв рядом с мелкой ярко-оранжевой бабочкой.

– Ника Флавилла! Ее зовут так же, как тебя! – Лайонел улыбнулся во весь рот, как будто только что сообщил мне нечто невероятное и я должна быть польщена оказанным доверием.

Кровь отхлынула у меня от лица. Все, что я видела, это распростертые крылья и пронзенные брюшки. Но Лайонел неправильно истолковал мое молчание.

– С ума сойти, скажи? Отец любит собирать всякое-разное, но этой коллекцией он особенно гордится. Сам засушил, представляешь, своими руками, когда был… Ой, Ника, ты чего побледнела?

Я схватилась за край стола и сжала губы. Кажется, меня в любую секунду могло стошнить фруктовым льдом на мраморный пол.

– Тебе плохо? Что с тобой? – встревоженно спросил Лайонел, и я снова сглотнула, чувствуя бурление в животе.

– Подожди здесь, ладно? Я сбегаю за водой. Сейчас вернусь!

Он вышел из кабинета, а я, чтобы успокоиться, стала глубоко дышать. Удивление сыграло со мной злую шутку. Я знаю, что чувствительна к некоторым вещам, но такой реакции от себя я не ожидала. Лайонел вернулся с бутылкой воды, но тут понял, что забыл принести стакан.

– Подожди! – сказал он и снова вышел.

Я закрыла глаза, задержав выдох. Комната перестала вращаться. Лайонел вернулся со стаканом, и я его поблагодарила.

– Тебе лучше? – спросил он, когда я залпом выпила стакан холодной воды. Пришлось кивнуть, чтобы он не волновался.

– Голова закружилась, но теперь я в порядке.

– Это на тебя так мой сюрприз подействовал, – весело улыбнулся он. – Не ожидала такое увидеть, да?

Я натянуто улыбнулась и, чтобы сменить тему, спросила, кем работает его отец. Нотариусом, ответил Лайонел, и мы немного поболтали о его родителях.

– Уже поздно, – сказала я в какой-то момент, посмотрев в окно. Я вспомнила, что мне еще нужно сделать кучу уроков. Мы вышли из кабинета, и Лайонел настоял на том, чтобы проводить меня домой.

– Если вдруг тебе нужно в ванную, то она там!

Идя по коридору, я заметила приоткрытую дверь и невольно замедлила шаг. Лайонел проследил за моим взглядом и улыбнулся.

– Моя мама хранит здесь свои вещи, – объяснил он и толкнул дверь, открывая полностью. Перед моими глазами возникли длинные палочки, оплетенные блестящими лентами.

– Мама – тренер по художественной гимнастике, – услышала я слова Лайонела, когда вошла в комнату, восторженно оглядываясь вокруг. Большое зеркало занимало всю стену, рядом в коробке лежали кегли, но очень тонкие.

– Это булавы, – просветил меня Лайонел. – В молодости мама выиграла много медалей… Она была хорошей гимнасткой, теперь тренирует других.

Восхищенно я рассматривала фотографии на стенах: сколько в них красок и изящества! Мама Лайонела похожа на разноцветного лебедя, она излучала мягкое, чарующее обаяние.

– Как это здорово! – сказала я и повернулась к Лайонелу. Наверное, мои глаза в этот момент сверкали от восторга. А в его глазах я увидела тот же блеск, что и на фотографиях, где он победно держал над головой призовые кубки.

Лайонел взял палочку, и тут же в воздухе зазмеилась длинная лента, сверкая розовыми искорками. Я с восхищением следила за этой извивающейся полосой и смеялась, когда Лайонел закрутил ее вокруг меня, делал спирали над моей головой. Я несколько раз обернулась вокруг себя, пытаясь поймать ленту глазами, а Лайонел улыбался сквозь эту шелковую феерию. Затем, в какой-то момент, лента начала кружиться вокруг меня. И когда она обвилась вокруг моего тела, я перестала улыбаться.