– Кто у нас в ответе за клин Гехта? Орм?

– А кто же еще.

– Здесь старый?

– Вчера вернулся. Позвать?

– Зови.

Великанша неожиданно легко и изящно поднялась и выскользнула из комнаты. Бородач наклонился ко мне.

– Сейчас, парень, с тобой умный человек говорить придет. Ты уж дождись его, не засни. А пока что… Дай-ка руку. Да не эту, с ней и так все хорошо. Н-да… Тут надо просто поставить на место.

Рыжий быстро согнул мою руку, прижав кисть к плечу, и как-то странно повернул. Ой-ей! Эта борода что, местный палач?! Было невероятно больно, я бы точно взвыл в голос, но другую руку, жалостливо вздыхая, держала Герда.

– Сделаешь ему перевязь, – меж тем вещал рыжий злодей. – Вот такую. Но проследи, чтоб не все время руку на подвесе таскал, разрабатывал потихоньку. Через три дня все хорошо будет.

Все хорошо? Да после такого… Но тут я с удивлением понял, что боль прошла, осталось только некоторое неудобство, скованность, как от тесного в плечах камзола.

Вернулась беловолосая жрица.

– Ну что, мои хорошие, нет Орма.

– А где он?

– Именно сегодня старого понесло в Снебьярг!

– А какое отношение Орм имеет к Снебьяргу?

– К самому городу никакого, но, кажется, там объявился след.

Снебьярг? Оттуда пришел караван Геста Гастиса. Похоже, все эти нитки из одной веревочки.

– Да, промахнулся старый. Давно уехал?

– Полтора часа назад.

– Значит, обратно его стоит ждать не раньше завтрашнего вечера.

– Я послала Орму весть, но пока он еще доберется до города…

Из Снебьярга – завтра вечером? Зимой по хорошему тракту караван от него только от Гехта идет пять дней.

– Без Орма в Гехт соваться глупо и бесполезно. Старик хорошо знает этот город и за день сделает и поймет больше, чем все мы за неделю. Надо дождаться его.

– Если у нас есть время.

– Думаешь?

Жрица коротко кивнула. Накручивая на палец белесый локон, она переводила взгляд с меня на Герду и обратно. Будто оценивала или выбирала.

– Нужно попытаться понять, что они там замышляют. Слушай! – наклонившись вперед, она крепко взяла меня за плечи. – Тебе придется еще раз рассказать все. Все, понимаешь? О том, что с вами случилось, что было до, об этих… Гесте Гастисе и Гиде, о людях, пользующихся ножами со знаком Дракона. Человеческая память ленива и скупа, не любит делиться припрятанным. Но я помогу. Смотри мне в глаза. Не бойся. Но помни, мальчик, соврать ведьме нельзя.

Кто сказал, что рассказывать – легкий труд? После двух часов беседы я чувствовал себя так, будто еще раз проделал весь путь от горного кряжа до храма Дода, причем бегом. Жрица выспрашивала подробности жизни Гехта с усердием престарелой провинциальной тетушки, которой непременно надо знать все о родственниках, знакомых, соседях и просто случайно упомянутых людях. Изумляясь ее вопросам, я вспоминал вещи, которые просто не мог знать. Не было ни больно, ни страшно, только неприятно, как когда в толпе на базаре вдруг ощутишь в своем кармане чужую руку.

Наконец служители Дода выяснили все, что хотели и отпустили нас, как выразился рыжий лекарь, «на отдых».

Хоть устать я устал, а по сторонам, пока шли, оглядывался.

Храм Дода больше напоминал не святилище, а обнесенный стеной приграничный замок. Цитадель красного камня в центре, вокруг хозяйственные постройки и низкие длинные дома, в которых живут жрецы. С трех сторон Белое Поле, с четвертой – океан.

Служителей Дода, насколько я смог заметить, было куда больше, чем при храме еще кого-либо из Девяти. Но и то сказать, святилища и алтари других Драконов стоят по всей земле Фимбульветер, а у Багряного лишь один «дом».

Из всей братии нами занимались только двое. Бородатый Тарий оказался лекарем. Беловолосая великанша Ингрид – ведьмой. «Очень сильная!» – почтительно шепнула мне Герда. Больше мы ни с кем не общались. Два человека, занятых одной проблемой, не требующей немедленных решительных действий – по местным меркам это, как объяснила Ингрид, и так запредельно много. Двое-то взялись за нас только потому, что Орма, главного знатока клина Гехта, то есть города и окрестностей, в храме не было.

Нас проводили в гостевой дом (неужели в храме багряного Дода бывают просто гости?), развели по комнатам, и я, едва добравшись до постели, упал лицом в подушку и уснул. Поднять меня сейчас не смогло бы и явление Драконов.

Легкое прикосновение к виску.

– Ларс, ты спишь?

Ой, что-то я при каждом своем возвращении в Видимый мир наблюдаю невозможное: то говорящая собака, то Герда в алом одеянии жрицы Дода.

– Это дала мне Ингрид, переодеться, пока мои вещи высохнут. Тебе бы тоже не помешало, – моя радость потянула за рукав еще один балахон, сложенный у постели. – Я не стала бы тебя будить, но спать в мокром, в сапогах, плохо.

Милая заботливая Герда…

– Сама-то почему не спишь?