Что вообще знаем мы о Драконах?

– Герда, а ведь Берне, Леге и Хустри на самом деле Драконессы.

– Да. Баккен говорил мне.

Полюбовавшись на каменного Дода, мы решили подняться на смотровую башню, чтобы взглянуть с высоты на океан и Белое Поле, и долго целовались на лестнице, неумело и очень искренне.

А Орм все не возвращался, и мы с Гердой устроились на освещенном заходящим солнцем храмовом дворе. Я, пристроив на колене сумку хрониста, записывал все, что случилось в последние два дня, Герда, заглядывая через плечо, давала советы и указания.

– А про полозов записал? А про то, что в том доме никто не живет?

Так было много лучше, чем в тоске ожидать приезда жреца, отвечающего за клин Гехта, и решения своей судьбы.

Орм прибыл ближе к вечеру, и событие это не сопровождалось ни знамениями в небесах, ни людской суетой. Просто нас разыскал бородатый Тарий.

– Ах вот вы где. Орм приехал. Идите в трапезную, расскажете старому все, заодно поужинаете.

А Гудрун говорит, что только в нашем доме за едой занимаются еще фунс знает чем…

Но и у здешней владычицы кухни были к едокам свои претензии. Уже на подступах к трапезной было слышно, как она ругается:

– Совсем ты, старый, свою нечисть распустил! Сковороду с едой остывать уже нельзя оставить, прямо лезут, ничего не боятся!

– Всякое создание Драконов ищет себе пропитание, – спокойно отвечал мужской голос.

Услышав его, я чуть не споткнулся на пороге. Хотя чему удивляться, где же еще встретить служителя Дода, как ни в храме.

Жрец, шесть лет назад приходивший за мной в Къольхейм, спокойно сидел за столом в трапезной. Двое забавных зверушек, с полосатыми хвостами и кисточками на кончиках ушей, деловито занимались содержимым большого блюдца, но при этом косились на тарелку человека.

– А, Ларс Къоль. Похоже, ты зачем-то очень нужен Багряному, раз уж сам явился сюда. Судьба. Ингрид говорит, ты и твоя спутница чуть не погибли в Белом Поле? Можно было бы предложить вам быть гостями храма, но сейчас мы будем полезнее в Гехте. Лишний час ничего не решает, но лучше поторопиться. Поужинайте, я пока что завершу некоторые дела, и отправимся.

– А разве нас теперь выпустят отсюда? – от неожиданности ляпнул я.

– Почему нет? – изумился (искренне?) Орм. – Вы не сделали ничего такого, чтобы удерживать вас в храме. Или хотите посвятить себя служению Багряному? Нет? Тогда не мешкаем. Асгерд, присмотришь за рёрхвалами?

– Хорошо. Но такого приволья им не будет!

Зверьки, подчистив содержимое своего блюдца, вплотную заинтересовались тарелкой Орма.

Ближе к ночи, как раз перед самым нашим отъездом, вновь испортилась погода. Даже внутри гостевого дома было слышно, как шумит океан, и завывает налетающий с него ветер. Казалось, что пришедшие в движение воздух и воды бьются прямо в двери обители, вызывая на бой или расправу укрывшихся за стенами людей.

– Ничего, – сказала Ингрид, – храм стоит здесь с начала времен, но потопа не было ни разу.

Они с Гердой сидели у камина. Эфтер вольготно разлеглась у ног ведьм. В отсветах огня они казались фигурами старинного витража. Я не был чужим или лишним в этом собрании женщин, но все же решил выйти из комнаты. Тихо беседующие колдуньи не обернулись, не прервали разговор. Только собака, подняв большую белую голову, проводила меня взглядом всезнающих карих глаз.

У каждого, наверное бывает так: возникает вдруг пауза перед важным делом, времени слишком много, чтобы просто ждать, но слишком мало, чтобы затевать еще что-то. И тут вдруг понимаешь, что тебе отчаянно хочется сделать нечто, чего точно не успеть, но потом за всю жизнь такой возможности может больше не представится, и стоишь, раздумывая и прикидывая, а драгоценные секунды утекают и… А, фунс!

По всем законам этого мира Орм явится за нами ровно через минуту после моего ухода, и надо будет срочно отправляться в дорогу, все будут ждать меня, и нервничать, и ругаться. Но я не могу отказаться от того, что задумал.

Ворота снова были открыты. Из святилища багряного Дода я вышел беспрепятственно.

Склоняясь под ветром, обогнул стену с западной стороны и оказался перед океаном.

Он больше не был похож на смятое полотно. Темно-серые, блестящие, словно чешуя полозов, огромные волны вздымались где-то за горизонтом и неслись к берегу, как если бы сами горы обрели вдруг подвижность и отправились на разбой. Они набегали на берег, яростно обрушивались на него, тянулись дальше, но, не в силах преодолеть некую преграду, теряли мощь и со злобным ворчанием отползали назад.

Ветер ярился над волнами, хватал их за загривки, швырял вперед. Луна в ужасе пыталась спрятаться за тучами, но те неслись прочь по пятнистому небу. Море и ветер, объединившись, шли на приступ воздвигнутой людьми крепости.

Святилище Дода насупилось и припало к земле, грозно ощерив зубчатые стены и угрожая тучам острым шпилем храма. Ни на пядь не сдвинется оно. Ни на секунду не замедлят своего движения волны и ветер.

Заметили ли противники дерзко вставшего между ними человека?