– Извини, я устала. Мне нужно отдохнуть… – протараторила скороговоркой и отдернула руку.

Словно боясь самой себя, сделала шаг назад, потом еще один и, развернувшись на пятках, побежала к корпусу общежития. Не оглянулась ни разу, пока не оказалась внутри. Но отчего-то в душе была уверенность: Змей смотрел мне вслед все то время, пока я не скрылась за дверью.

А едва оказалась в комнате, как в оконную створку замолотили. Спешно распахнула окно, и на подоконник буквально вывалился Норс. Матерящийся и злой.

– Я убью этого дружка принца! – прокаркал он, хлопая крыльями.

– У тебя подгорает, – заметила я, оглядывая пернатого.

– Да неужели ты заметила?! – едко отозвался химериус, вертя башкой. – У меня не просто подгорает, я дико зол.

– Вообще-то я про хвост, – беря со стола стакан с водой и выливая его на тлевшие перья ворона, произнесла я.

Раздалось шипение, по комнате поплыл сизый дым. И Норс тоже поплыл… Впервые я видела осоловелого ворона… Его глаза закатились, лапы подломились, и он, икнув, плюхнулся на то место, на котором сороки приносят новости.

Я же закашлялась, чувствуя, как начинает кружиться голова… Промелькнула мысль: еще немного – и я тоже упаду, как Норс. Поспешила распахнуть приоткрытую створку окна на полную. Еще и создала сквозняк заклинанием. И когда смогла ясно мыслить, спросила:

– И что это за сизая гадость такая была? – имея в виду странный дурман. – Конечно, когда горят перья, вонь тоже та еще стоит, но эта прямо-таки ядреная.

– Так то обычные перья, – фыркнул химериус. – А я существо магическое и многоликое.

«Потому и смержу всеми своими ипостасями сразу», – ворон не сказал, но и так все стало понятно.

– Слушай, существо магическое и многоликое, ты почему так бездарно спалился? – задала я насущный вопрос.

– Потому что этот идиот кинул в меня пульсар! – слова напарничка звучали как проклятие. – Я чуть не сгорел заживо!

– Я не про атакующее заклинание, а про то, что ты следил, как последний дилетант. Хант тебя на раз вычислил. Ну и посчитал вражеским шпионом. Вот и решил… ликвидировать в профилактических целях.

Ворон замер на мгновение, его глаза блеснули в свете поднимавшегося солнца. Он смотрел на меня с недоверием, но в его взгляде я заметила проблеск чего-то другого – возможно, осознания своего просчета.

– Я – и вражеский шпион? – тоном оскорбленного до глубины души человека вопросил химериус. – Да я ради короны клюв, перья и хвост отдам… Уже частично отдал! – возмутился Норс. – А меня – во враги империи?!

– Ну на тебе же не написано, что ты за корону, а не против…

В ответ на это ворон патетически простонал и в лучших традициях умирающих откинулся. Правда, пока что просто на спину, лапами вверх.

– Ты ранила меня в самое сердце… – выдал он.

Я, глядя на картину «Издыхающий напарник» и зная живучесть химериуса, который, как таракан, даже после апокалипсиса будет здравствовать, лишь ответила этому симулянту:

– Извини, не хотела… Обычно я мечу в печень.

– Яд? – деловито уточнил Норс, приоткрыв один глаз.

– Первач… – просветила я этого пернатого пройдоху.

– А у тебя он есть? – тут же оживился химериус.

– Зачем тебе? – уточнила я.

– Протереть душевные раны. Чтобы совсем с вашими подозрениями не заржаветь… – Ворон оживился настолько, что даже умирать раздумал и поднялся на лапы. – Так есть?

– Ну, во-первых, недоверие не мое, а друга принца. Во-вторых, употреблять, тем более на задании, вредно. А в-третьих, что я напишу в объяснительной, когда меня взгреют за спаивание средства агентурной связи?

– Зараза ты, Бриана Тэрвин. Нет в тебе никакого сочувствия… – в сердцах каркнул химериус.

– Я могу тебе посочувствовать. Но только исключительно безалкогольно, – ответила я.

– Зачем мне твое сочувствие? Еще и без первача? Оно дешевое и бесполезное. Дай лучше что-нибудь блестящее.

– Идею? – хмыкнула я, догадавшись, куда этот пернатый пройдоха клонит.

Вот ведь жук этот ворон! Даже из собственного опаленного хвоста пытается получить выгоду, прикинувшись сиротинушкой… в смысле погорелушкой. Не иначе как нацелился на те самые пресловутые зачарованные сережки-накопители? Он их, помнится, даже выкрасть пытался. Дескать, магия в них очень уж вкусная…

Да, химериус был существом магическим, потому жрал не только обычную пищу, но мог питаться и магией. Хотя обычно успешно совмещал и то и другое. И особым деликатесом для него были артефакты-накопители… Мои сапфировые серьги – между прочим, награда лично от канцлера за одну из успешных операций – к таковым и относились.