Ментеше с неповрежденных участков стены бросились оттеснять аворнанцев. Видя это, еще больше аворнанцев двинулись вперед по всему городу. Теперь штурмовые лестницы могли с глухим стуком вставать на место у стен. Теперь солдаты могли взбираться по ним, чтобы добраться до зубчатых стен. Некоторые лестницы упали. Однако, когда защитники были так отвлечены, многие из них остались на месте. Аворнцы на вершине стены размахивали знаменами, чтобы осаждающие могли видеть, что они заняли свои ложементы.

Повсюду в Трабзуне аворнцы, которые могли немного говорить на языке ментеше, кричали: "Сдавайтесь! Мы берем пленных!" Тощие защитники, с поднятыми руками и неприкрытым ужасом на лицах, начали, спотыкаясь, покидать город, ведомые аворнийцами.

Когда главные ворота "Трабзуна" распахнулись, Грас снова завопил. Он ударил Птероклса почти так сильно, что сбил его с ног. "Это наш!" он закричал. "Трабзун наш!"

"Э-э, да, ваше величество. Так оно и есть". Волшебник выпрямился. "Это тоже хорошо. Если бы они отбросили нас назад, вы, вероятно, убили бы меня".

"Не искушай меня". Грас говорил так, как будто шутил, чем он и был. Птероклс все равно вздрогнул. Грасу стало стыдно за себя. Если королю хотелось кого-то убить, он мог. Кто бы его наказал? Аворнис знал немало тиранов с кровавыми руками. Ему не хотелось, чтобы его запомнили как еще одного. Положив руку — мягко — на плечо Птероклса, он сказал: "Мне жаль".

Король мог безнаказанно убивать. Извинения снова казались чем-то другим. Птероклс уставился на него так, как будто он сказал что-то на каком-то экзотическом языке. "Я ничего такого не имел в виду, ваше величество", - сказал волшебник. Возможно, это он был виноват.

"Я не думаю, что кто-то из нас это сделал". Грас посмеялся над собой; он только что свел их разговор к бессмысленности.

Его охранникам было не до смеха, когда он решил отправиться в Трабзун поздно вечером того же дня. К тому времени в городе остались лишь следы боев, но им это все равно не понравилось. "Вражеским солдатам слишком много мест, где можно спрятаться", - сказал один из них. "Мы не сможем очистить это место в течение нескольких дней. Если один из этих ублюдков выстрелит из лука ..."

"Это то, для чего вы, люди, существуете, не так ли?" Мягко спросил Грас.

"Да, ваше величество, но есть такая вещь, как рисковать, когда в этом нет необходимости", - настаивал королевский гвардеец. Грас пробормотал себе под нос. У этого человека был аргумент получше, чем он хотел признать.

Грас, наконец, вошел в состав "Трабзуна" два дня спустя. Охранники все еще были недовольны, как и он сам. Он предположил, что это стало разумным компромиссом. Он вошел через главные ворота, а не через обвалившуюся каменную кладку, обрушенную шахтой.

Большинство людей, оставшихся в городе, были отчаянно истощены. К тому времени аворнцы вывели людей из гарнизона Трабзуна. Они были в достаточно хорошей форме. Большую часть еды они оставили себе, оставив мирным жителям — особенно женщинам и детям — ровно столько, чтобы поддерживать жизнь.

"Ты накормишь нас?" - позвал мужчина по-аворнийски. Судя по его карим глазам и светло-каштановым волосам, он происходил от народа, который жил здесь, когда Трабзун был аворнийским Трапезусом. Судя по его впалым щекам и предплечьям, похожим на метлу, его нужно было покормить.

"Мы сделаем все, что в наших силах", - сказал Грас. Это было не совсем обещание, поскольку он с тревогой осознавал. У него было достаточно еды, чтобы прокормить своих солдат. Его солдаты и народ Трабзуна? Он не был так уверен.

Женщина, еще более худая, чем звонивший мужчина, держала на руках ребенка. Живот ребенка выпирал, не потому, что он был пухлым, а из-за голода. Грас видел таких детей в районах, где не было урожая и начался голод. Ребенок, слишком вялый даже для того, чтобы плакать, уставился на него тусклыми глазами.

Грас крикнул, вызывая квартирмейстера. Когда офицер подошел к нему, он сказал: "Узнай, сколько здесь вмещается в зернохранилища. Накорми этим этих людей. Скоро они начнут умирать ".

"Да, ваше величество". Мужчина изобразил приветствие и поспешил прочь.

Так много нужно сделать, подумал Грас. Приведение упавшей части стены в пригодное для обороны состояние заняло бы его инженеров. Ему пришлось бы поставить гарнизон в Трабзуне, если бы он не хотел потерять его, как только двинется дальше. Ментеше попытались бы вернуть его. Он не собирался им этого позволять. Сколько было в зернохранилищах? Достаточно, чтобы накормить местных жителей и его армию тоже? Это было бы хорошо. Это означало бы, что ему не пришлось бы привозить так много с севера. Как далеко он сможет продвинуться в этот предвыборный сезон? Сможет ли он удержать все, что захватила его армия?