Вика по-мужски уверенно чокнулась с подругой:

= И за новые проекты.

Позавтракав затейливыми круассанами — Варвара Сергеевна взяла себе с форелью и муссом из сливочного сыра, а Матросова — с ветчиной и рукколой, подруги заказали еще по чашечке кофе.

Не успела официантка принести счет, как Лаврентий, все это время спокойно лежавший под столом, вдруг начал беспокоиться. Сначала пес вытащил из-под стола рыжую лапу и принялся настойчиво теребить колено хозяйки.

Ласково стряхнув его лапу, хозяйка продолжила разговор. Вскоре из-под стола уже выглядывала хитрая морда. Раскосые глаза-маслины горели то ли возмущением, то ли предупреждением. Лаврентий громко гавкнул.

— Ну, вот!.. — Варвара Сергеевна была вынуждена прервать уже ставший суетным разговор о том, куда Вика поведет ее в следующий раз. — А какой ты был все это время молодец! Надоело тебе? Дай нам пять минут, допьем кофе, еще немного прогуляемся перед поездом!

Матросова придвинула стул поближе и начала поглаживать пса за ушами:

— Я буду по тебе, мой друг, скучать. А ты уж следи за своей хозяйкой, больно она у тебя чувствительная стала с возрастом!

Выпроставшись из-под ее руки, пес подскочил к окну и зашелся злобным лаем.

Пожилые, до того нежно глядевшие друг на друга мужчина и женщина за дальним столиком прилипли к стульям с окаменелыми лицами и напряженно следили за собакой.

Подруги засуетились.

— Варя, иди с ним на улицу, я дождусь счет!

Путаясь пальцами в сумке, Самоварова пыталась достать кошелек.

— Иди уже! — Матросова вскочила, ища глазами официантку. — Потом разберемся.

Варвара Сергеевна быстро стянула с вешалки, стоявшей при входе, плащ и, кое-как накинув его на плечи, с трудом выволокла упиравшегося и продолжавшего истошно лаять питомца из кафе.

— Что ты устроил?! Нас пустили в кафе, а ты подвел и меня, и служащих, которые были к нам столь любезны! — с трудом удерживая на ступеньках лестницы рвущегося назад пса, зло отчитывала его хозяйка.

В сумке не к месту затрезвонил мобильный. Варвара Сергеевна не сомневалась, что это Анька. В свободное от иных занятий время вдруг вспоминать про мать было ее излюбленным занятием.

Обычно чуткий к словам и настроению хозяйки пес продолжал лаять и тянуть ее обратно, к входной двери в кафе. Матросова закопалась и все не выходила, видимо, рассчитывалась налом. Успокоившись всего на несколько секунд, мобильный затрезвонил вновь.

С трудом удерживая собаку на поводке, Варвара Сергеевна шарила рукой в свисавшей с плеча сумке и, преисполненная нетерпеливой досады, вглядывалась в толстенное стекло кафешной двери.

Почувствовала спинным мозгом, что сзади кто-то надвигается.

Так и оставив одну руку в ворохе лежавших в сумке предметов, а другой с невероятным усилием потянув к себе натянутый струной поводок, Самоварова оглянулась. Подскочивший к ней мужчина был одет в темную парку, его голову и лоб закрывал капюшон. Но тех коротких секунд, когда они столкнулись взглядами, хватило, чтобы разглядеть изборожденное морщинами старое, с грубо высеченными носогубными складками, «желейным» подбородком и глядевшим вниз тонким клоунским ртом землисто-серое лицо.

Она еще не успела признать в нем нападавшего в парке, как незнакомец уже вынул из кармана продолговатый предмет. Раздался короткий лязг, и предмет превратился в охотничий нож. Не обращая внимания на истошный лай и прыжки собаки, он сделал замах, целясь Варваре Сергеевне в область живота.

От силы, с которой уже хрипевший Лаврентий дернулся с места, она чуть не потеряла равновесие и, выпустив из онемевшей руки поводок, больно ударилась плечом и лопаткой о металлическую ограду лестницы. Раздался дикий, исполненный первозданной ярости рык, короткий хруст, а затем все разом, словно поставленное на паузу, стихло.

Варвара Сергеевна разглядела кровь, окропившую грязные, мокрые ступени. Чьи-то ноги, мелко и тяжело преступая, удалялись от них по асфальту. Темная парка скрылась за углом.

Перед глазами заплясала стена с большими прямоугольными окнами кафе, взбудораженное небо крутилось над головой так, будто каталось на карусели.

Лаврентий где-то внизу, на крутящемся клочке серой плитки сидел спокойно и даже красиво. Если бы не окрашенная красным слюна, обильно свисавшая с его брылей, можно было подумать, что образцовый пес терпеливо дожидается хозяина, зашедшего в кафе.

Перед ним лежала откушенная фаланга пальца.

Матросова широко распахнула заднюю дверь подъехавшего такси.