Шрифт:
Боковым зрением наблюдаю за тем, как бесформенная клякса, скользит следом…
Тень почти догоняет меня, но я ухожу в сторону, направляясь к яблоневому саду…
Вскользь отмечаю, что яблоки на деревьях огромные, сочные, с наливными красными боками, которые так и блестят на солнце, а ещё источают невероятный притягательный запах.
Но любоваться ими некогда. Я вновь меняю направление, впрочем тень оказывается проворнее. Угадывает, куда я хочу свернуть и вылетает наперерез…
Меня сбивает с ног невидимой волной и я падаю навзничь, отчего из меня буквально вышибло дух. Перед глазами заплясали черные точки, и что куда ужаснее, я не могла сделать и вздох…
Гул сменился звоном, который возник уже от того, как я приложилась к земле головой. И сквозь этот звон я не сразу разобрала всё тот же шепелявый голос:
– Догоф-ф-фор долф-фен быть иф-ф-фповнен!
Да что ты будешь делать! Вот пристали!
С трудом сфокусировав взгляд на тени, что склонилась надо мной, я рассерженно прошипела:
– Не знаю я ни о каком договоре! Чего тебе от меня надо?
В бесформенной тени блеснули красные глаза, а потом показались желтоватые зубы:
– Бес-с-с-смертная?
Я нахмурилась и попыталась отползти назад, но куда там, эта гадость умудрилась схватить меня за ноги.
– Не бессмертная, – отозвалась ворчливо. Наверное, я сошла с ума, но страха не было, лишь злость. Аннэт наворотила каких-то дел, а я теперь разгребай? Это нечестно!
Впрочем, храбриться было рано – неведомая сила вздёрнула меня вверх и на моей шее сжались призрачные лапы тени. Воздух и без того с трудом проникавший в мои лёгкие, вовсе закончился и я стала задыхаться. К чёрным мушкам присоединились цветные круги и я уже приготовилась умереть вот так бесславно, как что-то громыхнуло, полыхнуло и я полетела вниз.
Видимо, Алекс всё же успел найти Саймона или кого-то ещё из охранников. Это была последняя связная мысль.
Глава 1-2
Первое, что я осознала, когда расступилась вязкая темнота, так это то, что кто-то старательно пытается достучаться до моего сознания. Весьма знакомый голос говорил то строго, то ласково, то с некоторым раздражением и щепоткой злости, то с нескрываемой тревогой, такой искренней и неподдельной, что я и рада была бы открыть глаза, но… Не могла. Из меня будто бы вынули стержень, а ещё забрали все силы.
– Госпожа, госпожа, ну же, приходите в себя, – слова сопровождались лёгкими похлопываниями по щекам. И я вновь попыталась посмотреть на этот мир и понять уже, кто так возится со мной и не желает оставить в покое. Попытка не увенчалась успехом.
Голос замолчал, а потом с новой силой прозвучал над самым ухом:
– Да очнись же, Аннэт! – вот тут-то я и поняла, что привести меня в чувство пытается Саймон. Вскользь отметила, что для простого охранника он уж больно сильно переживает о моём здоровье. Или боится, что останется без работы? Пф! Да я, на его месте, была бы рада сбыть с рук такую обузу, как глупая девчонка с ворохом проблем. Наверное, была бы рада, если бы смогла заглушить альтруистические наклонности, что каждый раз прорывались наружу, стоило мне решить пожить для себя и не беспокоиться больше ни о ком.
Что-то в его голосе было такое… Такое… Словом, мне стало совестно заставлять его беспокоиться обо мне, и я вновь попыталась открыть глаза. Надо же, в этот раз получилось. Лицо мужчины расплывалось, голубая синь неба неестественно вращалась, но я не зажмурилась. Напротив, постаралась сфокусировать взгляд.
– Слава Богине, – пробормотал охранник и осторожно кончиками пальцев убрал растрепавшиеся волосы мне за ухо. Его прикосновения были осторожными и… нежными? Да, именно так, но наряду с тем, что мне должно было польстить внимание красивого, пышущего здоровьем мужчины, я испытала неясную тревогу, и, как ни странно, стыд.
Дела сердечные давно уже не волновали меня, да и казались чем-то глупым, надуманным и ненужным. Нет, я вовсе не была бесчувственным бревном, и также, как любая женщина, мечтала о тихом, семейном гнёздышке, но жизнь много раз преподносила мне довольно жестокие уроки, которые я усвоила слишком хорошо.
В мире, где женщины должны были бороться то за собственную свободу, то за возможность выжить на этой свободе, романтические чувства лишь мешали. Мне так точно. Хотя у меня всё же были среди приятельниц прекрасные примеры супружеского счастья. Вспомнить хоть тёзку – Аннушку. Никто и никогда не звал её ни Анной, ни Аней, ни, тем более, Анной Афанасьевной. Для всех она была Аннушкой – милой, хрупкой и бесконечно любящей женщиной, родившей Толе троих прекрасных сыновей и чудесную дочурку. Для меня она всегда была образцом женственности и любви, но я такими качествами не обладала. Я никогда даже представить себе не могла, что сяду дома и погрязну в бесконечных рутинных делах, что откажусь от горячо любимой работы, в угоду мужчине, что буду притворяться глупой и недалёкой, лишь бы мой избранник гордился собственным всемогуществом. Не могла и не представляла, поэтому частенько по-доброму завидовала Аннушке. Ведь Толя не был ни глупцом, ни тираном, ни гордецом, он был единичным товаром, и таких, как он было сыскать так трудно, что я даже не начинала эти поиски.
Глава 1-3
И вот теперь, Саймон проводил прохладными пальцами по моим щекам, смотрел так, будто в самом деле беспокоился, и… Ждал чего-то.
Все эти глупые мысли пронеслись в голове за каких-то пару минут, пока я смотрела в глаза охраннику, и пыталась придумать, что сказать.
– Аннэт, как ты себя чувствуешь? – переход на «ты», видимо, случился из-за страха за мою скромную персону. Но он же добавил смятения в мои без того хаотичные мысли.
– Нормально, – отмахнулась беззаботно и постаралась подняться, потому что вдруг поняла, что моя голова покоится на мужских коленях, а сама я при этом лежу прямо на земле. Ярким лучам солнца, так и мечтающим наброситься на меня, мешает разве что листва раскидистого дерева. Но подняться у меня не получилось – силы пока так и не вернулись.