***

Несмотря на трудности фламандского лета за линией фронта, период во Фландрии был, тем не менее, безмерно лучше, чем то, что предшествовало ему и даже более счастливым по сравнению с тем, что последовало. Потому что 16-й полк должен был встретиться с наибольшими потерями во всей войне именно там, где он прошёл своё боевое крещение в 1914 году, в Гелувельт. Однако мало кто из солдат 16-го полка, кто был в нём в то время, всё ещё оставался с воинской частью. Среди них были Адольф Гитлер и Адольф Майер.

Период времени вблизи Гелувельта начался для людей полка Гитлера достаточно спокойно. В течение первой половины десятидневного пребывания на новой позиции солдатам не пришлось выдерживать ничего худшего, чем то, к чему они привыкли на всех предыдущих занимавшихся ими участках Западного фронта. Однако 18 июля (в день объявления мирной резолюции рейхстага) британцы, стоявшие напротив полка Листа, начали сильный артиллерийский обстрел немецких позиций к востоку от Ипра. Обстрел длился десять дней. Люди 16-го полка отлично знали, что это означает: британцы "размягчали" немецкую систему обороны для большого сражения. Они ожидали, что британская атака начнётся в любой момент. В этом случае атака не началась до того времени, когда они покинули участок фронта у Гелувельт. Тем не менее, артиллерийский обстрел со стороны британцев был настолько сильным, что полк Листа потерял 800 человек убитыми и ранеными за десять дней, проведённых на участке у Гелувельт. У британцев в распоряжении было теперь в два раза больше тяжёлых орудий и гаубиц, чем в предыдущем году. Они использовали их для опустошительного воздействия. Между 16 и 31 июля британцы всего выпустили 4,3 миллиона снарядов по германским войскам, развёрнутым в выступе Ипр, используя столько снарядов с газами, сколько возможно для нейтрализации германских войск. Даже солдаты без ранений страдали от чрезвычайной усталости, изнеможения и нервного напряжения. Антон фон Тубойф докладывал, что его полк был близок к дезинтеграции:

Солдаты не имели никакой возможности спать или отдыхать. Вследствие недостатка войск в окопах по ночам все должны были исполнять обязанности часовых или подменять их. Из-за постоянных газовых и минных атак невозможно было каким-либо образом отдыхать … Постоянные атаки газовыми минами и гранатами реально расшатывали нервы [солдат].

Солдаты полка потеряли всю веру в эффективность своих противогазов: "Разные люди заявляли, что несмотря на надевание своих противогазов вовремя, они всё же вдыхали газ и им становилось плохо … Они утверждали: 'Теперь даже противогазы бесполезны для нас'." Тубойф продолжал: "Постоянный вид ужасно изувеченных тел, тяжелораненых, отравленных газом (с особенно сильными симптомами) и убитых газами имел очень угнетающее воздействие на людей … Люди в полку в настоящее время истощены и физически, и психологически". Тубойф заключает: "Комадиры рот убеждены, что физическая и психическая выносливость и способность [людей] в настоящий момент не соответствуют требованиям, которые принесёт новая операция. Учитывая малое число стрелков и физическое и психическое состояние оставшихся людей, я не могу не прийти к заключению, что в настоящий момент полк не имеет боевой ценности". Признаком безысходности офицеров, командовавших полком Гитлера, было то, что они даже не арестовывали таких людей, как Антон Маркл, пехотинца из 10-й роты. 23 июля Маркл закричал на своего командира роты в присутствии всех солдат своего взвода: "Я не желаю больше делать это! Мне всё равно, что со мной будет. Вы и правда думаете, что я дам убить себя из-за Вас? Я лучше отправлюсь в тюрьму". На следующий день Маркл сказал командиру 3-го батальона: "Вы объедаетесь тут хорошей едой и выпивкой, пока я должен сражаться за вас". Маркла всё ещё не арестовали. Он даже не был арестован, когда спустя два дня он сказал своему командиру роты во время переклички 10-й роты, что "он не хочет, чтобы кто-либо говорил ему, что он должен делать, он хочет жить в покое, или же он предпочтёт пойти в тюрьму или быть застреленным". Маркл смог заставить арестовать себя только после того, как дезертировал, когда его рота собиралась вернуться в окопы, отправился в близлежащий город и сдался там". Примечательно здесь скорее не действия Маркла, а реакция его офицеров. Бездействие начальников Маркла при повторяющихся и провоцирующих выражениях неповиновения (в присутствии его товарищей) указывает на то, что офицеры, в подчинении которых был Маркл, полагали, что выражаемые им чувства были повсеместно распространёнными в полку. Другими словами, что было бесполезно или даже контрпродуктивно предъявлять ему требования.

Вследствие множившихся проблем в 16-м полку Тубойф, таким образом, запрашивал немедленный вывод своего полка из Ипрского выступа 24 июля, в тот самый день, когда, как знак превращения войны в "тотальную" с местной церкви в Ихенхаузене были сняты колокола для переплавки и превращения в оружие. Однако запрос Тубойфа на вывод полка был отклонён, так как у армии Германии в распоряжении ещё не было новых воинских частей.

Спустя только три дня полк был снова отправлен на линию фронта, в этот раз на другой участок выступа Ипр, в нескольких километрах к северу от Гелувельт, где условия были почти столь же скверными. Однако ожидавшаяся британская атака всё ещё не произошла. Вскоре после этого германские военные власти, наконец, решили, что подразделения 6-й запасной дивизии понесли потери до такой степени, что их следует немедленно вывести с линии огня. Как результат этого решения два из трёх батальонов полка Листа были успешно выведены из выступа Ипр до того, как в конце концов началась атака британцев. Второй батальон, Гитлер и личный состав полкового штаба были менее удачливы. Прежде чем их смогли вывести из зоны боевых действий, они вынуждены были вытерпеть первый день наступления с применением всех сил и ресурсов 5-й британской армии на участке фронта в 25 километров.

Адольф Майер утверждает, что в тот день он сам, ефрейтор Гитлер и шестеро других из полкового штаба чудом избежали смерти, когда они должны были вести подкрепления в боевую зону и неожиданно обнаружили, что они открыты и британской артиллерии, и пулемётному огню. Насколько близки они были к смерти, проверить трудно. Тем не менее, тот факт, что восемь человек вернулись невредимыми в полковой штаб в тот день, когда случились огромные потери в 16-м полку, указывает на то, что должен быть существенный разрыв между тем, как Майер воспринимал ситуацию и действительной реальностью.

После сражения 6-я дивизия вынуждена была прийти к выводу, что было трудно определить, "как именно проходило сражение на передовой, потому что только несколько человек из сражавшихся там вернулись [чтобы рассказать о происшедшем]. Безусловно, пулемётчики частей дивизии смогли убить существенное число британских солдат. Тем не менее, было просто слишком много британских солдат и танков, которые продолжали ползти в сторону полка Листа. 31-го июля британцы смогли прорваться сквозь ряды 2-го батальона, как и повсюду на выступе Ипр.

Успех британцев отметил первый день того, что станет известно как 3-й Ипр, или просто как Пашендэйл[14], сражение, продолжавшееся до ноября, когда британцы упрямо пытались полностью прорвать немецкие линии, а также отрезать базы немецких подводных лодок в Ла-Манше. Это станет последней великой битвой на истощение в войне. Примерно полмиллиона немецких и британских солдат станут жертвами сражения. Однако это явно не было такое сражение, в котором полк Листа в его настоящем состоянии был бы сколько-нибудь полезен военным усилиям Германии. Вечером того дня, когда начался 3-й Ипр, 2-й батальон и полковой штаб также были выведены. Полк Листа был отведён от Ипра как можно дальше. Он оказался на участке Западного фронта, который был наиболее мирным. 16-й полк был теперь перемещён обратно в Германию в Эльзас – ту территорию, за которую так усердно боролись Франция и Германия, – на два с половиной месяца. К концу семнадцати дней боёв во Фландрии в дивизии были убиты 318 человек, 101 пропали без вести и 2516 были ранены, две трети из которых получили отравления газами. Гитлер между тем больше всего был расстроен потерей Фоксля, которого нигде нельзя было найти, когда пришло время покинуть Фландрию. Даже во время сражений Второй мировой войны Гитлер рассказывал присутствовавшим при его "разговорах за столом" в январе 1941 года: "Та скотина, которая отобрала его у меня, не представляла, что она мне сделала".

9. Ослеплённый

(август 1917 – 11 ноября 1918 года)

По прибытии к месту своего нового назначения среди чередующихся холмов к западу от Мюльхаузена полк Листа должен был защищать единственный участок фронта на земле Германии. Солдаты RIR 16 были взволнованы тем, что они какое-то время не будут находиться на оккупированной чужой территории: "Я счастлив снова быть на немецкой земле и иметь возможность разговаривать с жителями Германии", - писал домой Франц Пфаффман. Как он сообщал, это был чрезвычайно тихий участок фронта: "В течение всего дня, быть может, 5 артиллерийских снарядов. Там, в Ипре, шквалы огня были весь день и всю ночь… Здесь все размещены в домах, за исключением тех, кто на передовой. Я думаю, существует всеобщее согласие в том, что уставшим войскам надо дать отдохнуть здесь".