Все воспоминания об этом человеке были настоящими, пережитыми в самом деле, а не придуманными кем-то. Конечно, она рассказала не всё об этом разбойнике, потому что, несмотря на его манеры, она не перестала считать его своим братом и не хотела позорить его передо мной. К примеру, как делал ей непристойные намёки. Или как он пытался заставить двух женщин-прислужниц переспать друг с другом. И многое другое.

– Примерно в это же время к нам присоединился Зергал. Он пришёл не как все тёмные, с севера, а, наоборот, с юга. Предположительно, из Хрестиора. Когда он прибыл к нам, поднялся страшный переполох. Стражники приняли его за врага и стали ниспровергать на него всю свою магию. Он выстаивал против неё, однако ничего не делал для того, чтобы защититься от нападения чародеев. Он приближался ко мне. Настолько стремительно, будто бы от этого зависела его жизнь. Но всё-таки множество чародеев победили его. И вот, находясь в предсмертном состоянии, он лишь протянул ко мне руку, как бы прося помочь ему. Он не проронил ни слова. И мне кажется, что он вовсе не умеет говорить. Но его глаза всё сказали. Я прочитал в них боль, но в то же самое время спокойствие и преданность. Я приказала стражникам остановиться. И вот, пока он стоял передо мной на коленях, из последних сил стараясь не упасть навзничь, я принялась расспрашивать его, что ему нужно. Однако он молча смотрел мне в глаза. Это был Лагрез. Один-в-один. Все черты его лица и его телосложение были похожи на моего брата. Но глаза другие – в них читалась неподдельная преданность. Именно то, чего так не хватало настоящему Лагрезу. Полная противоположность. Пока я делала тщетные попытки вытянуть из него хоть слово, все раны, которые нанесли ему чародеи, затянулись, и он поднялся на ноги. Стражники приготовились сражаться. Я же велела им пускать магию в ход только тогда, когда для этого будет явный повод. И мы смотрели, что будет дальше. Мой тёмный брат подошёл ко мне, посмотрел в мои глаза. В них всё так же были видны признаки преданности. Он не сказал ни единого слова, однако я всё поняла – в отличие от моего настоящего брата, он будет всегда рядом со мной. Но короновать его нельзя было. Он же тёмный. Поэтому я осталась вираном, а он был… Не знаю, кем он был. Наверное, телохранителем. Так что пришлось распустить мою личную гвардию. Так как он был полной противоположностью моего брата, то и звать его Лагрезом мы не стали. Вместо этого мы перевернули его зеркально и назвали Зергалом, - она глянула на тёмное отражение своего брата и договорила, - Порой мне кажется, Зергал был настоящим, а Лагрез подделкой.

Я попросил рассказать её о Шикигаме. Откуда он взялся и почему занимал такой возвышенный пост?

– Не знаю. Он просто появился из ниоткуда в тот день, как исчез мой отец, а мне пришлось занять его место. У меня было много советников и наставников, а он показался мне умнее их всех, вместе взятых. Я просто взяла его как очередного своего помощника. И, когда пыталась принимать какие-то политические решения, я обычно обращалась к нему за советом. И он довольно уверенно его давал. В его словах чувствовалась какая-то стабильность. Когда все мои помощники говорили, то возникало такое ощущение, как будто никто из них не мог быть уверенным в собственных словах. А он был таким уверенным. У него на всё был однозначный и прямой ответ. Никаких «может быть» или «наверное», или «мне так кажется». Да, он часто пропадал, но всегда возвращался и не скупился давать советы. Я всецело полагалась на него. И даже когда началась эта война, я продолжала слепо верить ему. Только вот его уверенность в себе ослепила меня. Я ведь даже не могла увидеть, как он буквально губит мой народ. Он, как и прежде, говорил так, что не возникало никаких сомнений в правильности его решений. И я думала, что с ним мы победим. Но теперь мои глаза как будто бы открылись. И всё это благодаря тебе, Найлим. Спасибо.

– Эвелина, ты знаешь, где находится это самое зеркало тьмы, которое и породило всех этих тёмных?

– Конечно. В Каэлине, у Лагреза.

– Ты его видела там?

– Видела? Что ты! Я не знаю даже, как оно выглядит.

– Тогда с чего ты взяла, что оно там?

– Ну это ж логично. Лагрез правит тёмными, которые вышли из этого зеркала. Значит, оно у него там.

– У меня есть другое предположение. Зеркало тьмы находится в Хрестиоре.

– С чего бы это?

– С того, что последнее место, где видели Лагреза, было именно это поселение. А, как ты говоришь, именно после этого начали порождаться тёмные существа. Более того, когда к тебе пришёл Зергал, откуда он прибыл?

– Ладно, тогда почему война пришла с севера, а не юга?

Потому что мы многого не знаем об этом зеркале.

– И что ты предлагаешь?

– Направить кого-нибудь в Хрестиор, чтобы поискать этот источник всех зол, пока он не натворил ещё чего-нибудь. А также я посоветовал бы тебе допросить Шикигама. Что-то мне подсказывает: он связан с этим зеркалом даже ещё больше, чем твой тёмный телохранитель.

Она немного помолчала, а после поднялась и направилась в темницу своей правой руки, говоря:

– Что ж, пошли, расспросим у этого коротышки, как он связан с зеркалом тьмы.

Темница находилась в одной из башен оборонительных стен. Когда виран приказала стражнику отпереть дверь, выяснилось, что темница пуста. Оба чародея засуетились, Зергал остался безмолвен. Эвелина отдала приказ осмотреть все окрестности, предполагая, что далеко ему не удалось сбежать, когда как я присоветовал не торопиться. Войдя в его темницу, я использовал фаэте, и Зорзуд покрылся рунической вязью. Два символа засияли синим свечением, после чего такие же символы появились на полу, и перед всеми раскрылся тайный проход в гномьи подземелья. Чародейка была сильно изумлена такому обороту событий и сказала, что в таком случае этого нахального недорослика уж точно не найти. Я же отвечал ей, что бежать за ним в подземелье и не нужно. Просто надо опередить его и прийти в Хрестиор первыми. Виран была согласна с этим.

Эвелина собрала совет в своём шатре. Помимо Лаодима, Зергала и меня, там также присутствовали некоторые другие чародеи: Воноуд, ктиоханин, но преимущественно октар, Шаглас, преимущественно кельтер, Косонтул, полу-октар, полу-зактар, Мения, в которой больше всего выражено воздушная стихия, а ещё Каот, в ком смешалось много сфер магии, и всего по чуть-чуть. Главная чародейка быстренько ввела всех собравшихся в курс дела, после чего выдала своё решение: мы с Лаодимом направимся в Хрестиор, когда как она и все остальные будут здесь на случай, если придётся давать отпор противнику. Никто ничего против не сказал, а потому все были тут же распущены. Что ж, это было самым быстрым собранием, какое только можно было провести. Но такое положение показывало, что никто не нуждался в дополнительных инструкциях. Каждый знал, что ему делать и как себя вести. Я спросил своего попутчика, что он собирается сделать с зеркалом тьмы, когда обнаружит его. Советник без каких-либо сомнений отвечал, что поступит по указанию владычицы. Она сказала, что этот артефакт нужно разбить. Что ж, её благие намерения можно понять. Я пришёл в этот мир, чтобы как раз таки избавить его от этого зеркала. А потому, как только мы отыщем его, я покажу свою истинную сущность, и разорад перенесёт артефакт в некрополис.

Используя свою старую повозку, запряжённую парой, в которой Лаодим привёз сюда оружие, мы покинули Авангард и двинулись по уже знакомой нам тропе обратно в южную часть Морлании. Пока мы не отъехали достаточно далеко от оплота, я спросил, что он думает по поводу этого решения. Вроде бы мечник им необходим как раз таки для того, чтобы сражаться с тёмными, а тут выходит так, что я не успел прибыть на место сражений, как тут же его и покидаю. Советник совершенно невозмутимо отвечал мне, что они с Зергалом справятся. Она – могущественная чародейка, он – преданнейший воитель, который не знает пощады. Тем более пятеро магов, которые присутствовали на совещании, были из старой гвардии Эвелины. Когда наступит настоящий бой, они облачатся в свои латы и сделаются неприступными скалами, которые не сдадут свои позиции. Чуть помолчав, он добавил, что да, согласен, получилось как-то очень странно – долгожданный воитель прибыл в их мир, и теперь у чародеев появилось больше возможности противостоять тёмным врагам, даже перейти уже, наконец, к нападению. И вот, этого воителя в тот же миг направляют в совершенно противоположную сторону. Я ничего не отвечал ему, потому что мне как раз таки по большей степени нужно было именно к зеркалу. А уж поучаствовать в сражении мы ещё успеем.

Мы преодолевали наш путь гораздо быстрее, чем в прошлый раз. Всё это время неугомонный чародей находил самые разнообразные поводы для начала разговора. И однажды он решил спросить меня о рунах на моём мече. Он не встречал эту магию, а потому хотел разузнать о ней подробнее. Я поведал ему о фаэте и великом множестве других сфер магии, которые существуют в мирах. Чародей удивлялся, откуда я столько знаю о магии. Не желая раньше времени наводить на него жути, я лишь ответил:

– Забыл? Я же из другого мира. Я и не такое ещё знаю.