– Отлично, Шаглас. Думай, размышляй, сравнивай, сопоставляй и делай выводы. Настоящее оружие как воина, так и мага – это их разум. Если ты научишься мастерски пользоваться эти инструментом, то никто никогда не сможет тебя одолеть.

– Так кто же ты?

– Узнаешь, но в самом конце.

Было решено истратить начинающийся день и ещё один, последующий за ним, чтобы укрепить свои магические силы посредством тренировок. Этот бой дал им много опыта вместе с идеями, которые нужно было опробовать и усовершенствовать. Но всё это они делали без моего вмешательства, сами. Потому что так нужно было. Так они развивали своё самое сильное оружие. И эти два дня были проведены с огромной пользой. Да, порождения зеркала ничем не отличаются от самых обычных живых существ. И обучение для них жизненно необходимо. И вот, в сражение за Каэлин выступают ещё более опытные и опасные творцы магии, чем те, какими они были, когда только покидали Авангард.

Каэлин, столица Морлании. Из тех, кто сейчас прибыл к её стенам, мало кто видел этот город во всём своём великолепии. Но и сейчас она выглядела величественно. Могущественная тёмная крепость с высоченными чёрными стенами. Главный город находится под властью тёмных отражений, а потому и само место изменяется под стать их владельцам. Противостояние существ из зеркала – это нечто большее, чем просто сражения тёмных и светлых. Это битва сущностей. Под действием сил этого артефакта весь мир стремиться обратиться в тёмное отражение. За это время Затмеватель ещё подробнее узнал о свойствах этого могущественного предмета. Каким образом он будет отражать измерение, зависит от взаимодействия с ним. У него есть разные способы воздействия на окружающий мир. Тот, кто использует этот зеркало, может пожелать отразить его целиком, и тогда, стоит дать волю этому артефакту, после чего исчезает всё, что существовало в этом измерении, все народы и все постройки, исчезает прежний облик мира, и на место всего этого приходит иное, совершенно обратное. Но тот, кто использует этот предмет, может захотеть, чтобы отразился лишь народ, а всё остальное останется нетронутым. Или, наоборот, поменяются строения, и поменяется окружающий мир, но те, кто жили тут, останутся. Однако зеркало тьмы способно менять и более тонкие свойства тех, кого оно породит как отражение. Когда оно отразило хорганов, которые жили тут раньше, на их место пришли те, кто были им полностью противоположны: вместо коротышек – высокие ростом, вместо ворчливых – приветливые, вместо копошащихся во тьме – жаждущие света, вместо бронированных щитников – чародеи, лишённые защиты. Да, это мир чародеев. Подавляющее большинство тех, кто проживает в Морлании – это люди, которым дана власть над эфиром. Когда я ходил и наблюдал за людьми, я видел, как они смотрят в небеса – на их лицах всегда рисовалось наслаждение, а в душах – благоговение, потому что они видели всё это соцветие магических потоков, разлитых в пространстве, и ощущали его безграничность. Другое дело – они понятия не имели, как прикасаться к этим краскам, потому что были отражениями. Им нужно сначала научиться быть людьми. А потому те, кто сейчас обитают здесь, были полными противоположностями гномов, которые жили до них. Когда Шикигам задействовал зеркало повторно, на смену светлым чародеям пришли тёмные воители. Теперь же, как сказал Затмеватель, следующими, кто жаждут ворваться в этот мир через артефакт, будут сатлармы, а не какие-нибудь светлые чародеи, которые будут полной противоположностью тёмным воителям. Например, сенонцы. Но нет, из-за грани действительности и отражения выходят святые фанатики, что также является очередной загадкой, почему это так. Есть, конечно, предположение, будто бы зеркало не создаёт новых существ, творя полные противоположности, а берёт уже существующих и составляет из них антиподы. В таком случае выходит, что зеркало тьмы – это не мифический артефакт, смешивающий параллельные миры, но некий тактический инструмент, позволяющий понять и увидеть, какие средства и какие силы будут более эффективны против конкретных противников. Возможно, во время войн великих один из богов использовал этот инструмент для того, чтобы понять, как одолеть тех или иных противников. Для чего же тогда необходимо зеркало света, с которым связан этот артефакт?

Во всяком случае, одно можно сказать точно – планы разорада изменились. Пока нам не удастся понять, как извлечь зеркало тьмы из этого мира, чтобы не уничтожить всё вокруг, ему лучше оставаться здесь. Но также необходимо добраться до Лагреза и взглянуть на него взорами бессмертных, чтобы определить, можно ли ему доверить хранение столь ценного артефакта. Несомненно, всё, что говорится об этом мятежном человеке, правда, однако ж нам стоит убедиться в этом лично, потому что мнение может исказиться под действием множества факторов. И непредвзятый взгляд всех нас может увидеть гораздо больше.

Тёмные уже дожидались нас. Они все выстроились в боевом порядке. Глядя на них, я мог с уверенностью сказать, что перед нами – люди. Тёмные, но всё же люди. Сомневаюсь, что раньше были те, кто сильно напоминали этих существ. Так что, к возможностям зеркала тьмы, помимо подборки противоположных народов, можно прибавить создание искажённых версий уже существующих. Раньше не было тёмных людей? Теперь есть. Это были лишний аргумент в пользу того, что этот предмет – инструмент по достижению победы, а, точнее, по созданию тех, кто смогут одержать победу. Если среди существ, обитающих в мирах, нельзя подобрать противоположность какому-то народу, то зеркало возьмёт их сущность и просто явит на свет такой же народ, но обладающий обратными показателями. Мы с Зергалом, а также пятью латными чародеями двинулись вперёд, когда как остальные остались далеко позади. После того, что они изучили, расстояние перестало играть для них какую-либо роль. Они способны были поразить свою цель так далеко. Мы же двинулись к ним, чтобы постараться договориться. Такова была просьба Лаодима. И хоть я его предупреждал, что, скорее всего, переговоров не получится, он настоял на том, чтобы я прогремел над всеми ними своим могучим голосищем в попытке донести до этих тёмных захватчиков мысль, что для них пощады не будет. Если они продолжат противостоять, то маги просто сотрут их с лица этого мира. Я планировал сделать, как он просил. А потому, преодолев половину пути, мы всемером остановились, и я заговорил с тёмными порождениями зеркала, вкладывая частицу силу смерти и Пустоты в свои слова:

– Могущество, продемонстрированное нами в том городе, который мы недавно освободили от вашего влияния, наглядно показывает, что мы можем легко одолеть вас. Если вы отступите и выдадите нам своего предводителя, а также вашу пленницу, мы не станем вести с вами никаких сражений. В противном случае на всех вас изольётся всё могущество чар. Ваши тела будут обращены во прах, а дух растворится в пространстве. Ваши воспоминания исчезнут, и разум перестанет существовать. Вас больше не будет. На нашей стороне эфир и магия, а также воинская сила. Оступитесь, пока не поздно.

Когда гром моего голоса стих, мы ещё продолжали стоять и всматриваться в их недвижные шеренги. В их мыслях – пустота. Не было ни намёка на то, чтобы сдаваться. И по мере того, как смятение от силы смерти проходило, стали заметны первые признаки того, что они намереваются нападать. Они вынимали свои оружия и собирались с силами для того, чтобы ринуться в бой. Косонтул решил озвучить это для всех, кто стоял позади. Его звонкий голос достиг ушей всех, кто располагался за нами, после чего затрепетал эфир, и тёмное воинство понесло первые потери, но враги в тот же миг среагировали, бросившись в атаку. Что ж, тем лучше для меня. Зорзуд в очередной раз напьётся вражьей крови, а я поучаствую в сражении.

Небеса низвергали на врага различные заклятья. Чародеи научились материализовывать свою магию прямиком в эфире, не пропуская через себя. Конечно, такой способ в какой-то мере ослаблял их чары, но этого было достаточно для того, чтобы оставаться смертельными для тёмных воителей. Разноцветные потоки эфира превращались в огонь, молнии, камень, лёд, ураганы, кислоту, морок, проклятья, недуги и прочие кошмары чародейского ремесла. Каэлин в этот мир претерпевал самый настоящий штурм. Не нужны были никакие стенобитные орудия или осадные машины. Стены, которые казались могущественными и неприступными, рухнули в самом начале, не выдержав силы магии земли. Ещё бы. Когда с неба обрушиваются огромные валуны, любая постройка рухнет. Вот и сейчас проход в город был свободен. Осталось теперь разбить воинство тёмных защитников и войти в их оплот. Однако, согласно сведениям, добытым соглядатаем, столица полнилась тёмными, а потому потери, которые нёс противник, тут же восполнялись. Их количество не уменьшалось, а даже, наоборот, росло и превращалось в тёмное море. Мы уже схлестнулись с некоторыми из них, однако всемером никак не могли остановить продвижение врага за наши спины, к позициям чародеев. Более того, враг начал напирать с флангов, стремясь взять нас в кольцо. Но Лаодим понял это, а потому не позволял этому свершиться. Он велел чародеям отступать, но в то же самое время и не прекращать творить магию, чтобы забирать вражьи жизни. Да, это позволило удержать тёмных воителей на расстоянии, чтобы нанести как можно больше ущерба, однако всё было тщетно. Такое море тьмы их магия остановить не могла, а потому оппоненты приблизились к ним на расстоянии ближнего боя. Правда, теперь маги были более подготовлены к такому обороту событий, так что пользовались доступными сферами, чтобы разрывать расстояние и снова иметь возможность поражать противников, будучи в недосягаемости их мечей. И пока у них была такая возможность, они беспрепятственно пользовались ею. Однако воинство Лагреза продолжало манёвр, и кольцо постепенно смыкалось. Скоро чародеям некуда будет отступать и негде будет перемещаться. Но пока они могли, магия творилась повсеместно. Даже земля под ногами трепетала и волновалась, словно живая. Мой Зорзуд нещадно отыскивал зазоры в их доспехах и не делал третьего удара, чтобы уничтожить противника, а воинское мастерство позволяло настолько хорошо ориентироваться в пространстве, что оружие противников ни разу не коснулось моих доспехов, даже вскользь. Тут не нужно было предвидеть будущего и тем более не нужно было никаких размышлений – только лишь реакция и внимание. Голова, свободная от мыслей, умещала в себе план поля битвы и расположение противников, а также рассчитывала их перемещения. Тело само ощущало опасность и делало точные движения, чтобы избежать даже прикосновение вражеского клинка. Разум мог подмечать любое такое движение, и мне оставалось только лишь выбирать цели. Какая только что свершила свой ход и открылась для удара, такую и нужно поражать первой, чтобы, расправившись с ней, тут же, не теряя времени, направить свой следующий удар на очередную жертву, открывшуюся после неудачного нападения. Вот, налетая на одного из них с помощью Зорзуда, я понимаю, что его сосед оказался слишком близко, а потому я делаю чуть более сильный напор, чтобы инерция удара была достаточной, и я отбрасываю второго противника своим плечом. Каждый мой выпад имеет больше одного последствия, рационально расходуя время и, если бы я был живым, то ещё и силы.

Прошёл день, начался новый, и даже появились признаки приближения ночи. Огненные эффекты подсвечивают всё обозримое пространство. Однако с каждым разом всполохи происходят всё реже и реже. Кольцо почти сомкнулось. Лаодим достаточно успешно руководил отступлением своего воинства. Он выжал из этой тактики всё, что только можно. Из-за этого было уничтожено неисчислимое множество противников. Однако теперь зентер понятия не имел, как быть дальше. Воители Лагреза перестали прибывать, но их количество всё равно оставалось огромным. Чародеи собирались вместе и продолжали отбиваться от врага. Тёмные напирали со всех сторон, продолжая сжимать круг, оставляя всё меньше и меньше места для чародейских манёвров. Лаодим, оказавшись рядом, стал сетовать на такое безвыходное положение и спросил, есть ли у меня какой-то план, как им быть дальше? Что ж, было очевидно, люди Эвелины получили достаточно богатый опыт в этом сражении. И в первую очередь о том, что нужно лучше рассчитывать собственный силы. Прежде чем решать, выступить против этого противника или нет, взвесить, сумеет ли он победить его. Я бы сказал, что при должной подготовке каждого отдельного чародея в этом бою, когда противник имеет стократное численное преимущество, они возымеют все шансы на победу. Их магия пока что недостаточно сильна, недостаточно масштабна, в них пока ещё недостаточно хорошо развито воображение. Да, пока они вели эту войну, им удалось раскрыть новые возможности, им удалось продвинуться в использовании своих чар. Но я подмечал, что на протяжении этих двух дней они использовали одни и те же приёмы. Пока что им было тяжело соответствовать настоящим чародеям. Но их рост был достаточно быстр.