– Но ты не думай, ничего это не меняет. Ты всё так же остаёшься неудачником и миговым угодником. И я ни за что не буду якшаться с тобой.

– Катиара! – возмущённо заверещал собеседник, спотыкаясь на каждом слове, - Вот обязательно было разбавлять этот приятный момент своей дурацкой язвительностью?!

– Это чтобы ты не раскисал, Влади. А то ещё подумаешь, что ты мне нравиться стал.

– Нет, ты понимаешь, что теперь твои слова похвалы ничего не значат?! Ты как будто бы ничего не говорила!

– Не правда. Я сказала их, и отчётливо это помню. Более того, это же помнишь и ты. А вот это уже самое главное.

Тот лишь разочарованно закачал головой:

– Когда же ты перестанешь быть такой… Такой…

– И какой же?

– Противной!

– Когда-нибудь, мой дорогой Влади, когда-нибудь, ну уж точно не тогда, когда ты стоишь рядом.

Злобно зарычав, он удалился, чтобы не находиться рядом с ней. Но, делая это, он в глубине своей души мечтал, чтобы Катиара пошла за ним. Пусть даже ради того, чтобы продолжать насмехаться над ним. Главное, чтобы она радовала его своим присутствием, своим звонким голосом и своими забавными рожицами, которые она корчила, когда пыталась дразнить его. Но чародейка не пошла. Она опустилась на землю, призвала Курула и ушла в своё сознание, чтобы проведать тирфа, которого только что пленила. Саткара пока что призывать было нельзя в физическом обличии, потому что ему ещё нужно привыкнуть к власти госпожи. А иначе он может поднять сумбур, во время которого попытается убить свою владычицу и освободиться из-под её власти. Новички-саткаралы обычно так и поступают. Они дают своему саткару попытку высвободиться, пресекают её и обретают вечную власть над своим слугой. Мастера поступают иначе – продолжительное время они держат саткара в плену, чтобы у того остыла ненависть. Катиара будет ещё какое-то время посещать тирфа и с помощью своей саткарской силы продолжать порабощать его. А, когда настанет время, саткар будет выпущен, чтобы проводить тренировки со своим владыкой. Это укрепит их связь, и саткар полностью сольётся с тем, кто его подчинил.

Трое сик’хайев, лёжа на земле, глядели в ночной небосвод и обсуждали прошедшее сражение. Они делились тем, кто как пытался убивать своего аздуна. Шулик сказал, что он вырезал небольшой кусок плоти, отдирал его и выбрасывал. Один из чупирогов возразил, что это слишком муторный процесс, ведь он потратил слишком много времени на образование этого отверстия, когда как плоть огромного саткара зарастёт быстрее, чем он сумеет воспользоваться плодами своих трудов. Гораздо лучше просто наносить нескончаемый град ударов. И не важно, колющих или режущих. Главное, чтобы урон был непрерывным. И тогда не так обидно за то, что эти удары быстро зарастают. Силы оправдывают результаты. Шулик с ним спорил, говоря, что так можно быстро устать, когда как его труд размеренный – вырезал область, приложил немного сил, чтобы содрать этот участок кожи, а потом спокойно продолжаешь вырезать новую часть. Так двое спорили, когда как третий молча лежал и наблюдал за звёздным небом, пока не заметил, как одна из мерцающих точек померкла. Он решил просто поглядеть на то место – вдруг звезда объявится вновь. Но заметил, что она не просто исчезла – её затмило нечто, летающее в небесах и даже выше. Нечто большое и чёрное. Это настолько встревожило его, что он тут же попытался показать это своим друзьям. Но те, естественно, ничего не увидели. Тогда шулик бросился к Неису, чтобы сказать ему об этом. Его приятели, конечно же, последовали за ним.

Бессмертный стоял чуть поодаль от всех и смотрел в небеса. Трое сик’хайев своим удивлением привели с собой других сородичей, так что перед Неисом собралась небольшая группа, большинство из которых вообще не понимали, что они тут делают. Шулик дрожащей рукой указал туда, где сейчас проплывало нечто огромное и затмевающее за собой звёзды. Все, кто пытались вглядываться туда, оставались в недоумении оттого, что же там видит этот обезумевший сик’хай. Но разораду не нужно было всматриваться в космос, чтобы понять, о каком именно явлении говорит этот шулик. Повернувшись к ним обратно, он отвечал:

– Оставьте свои волнения, потому что там, в небесах, летают наши союзники на больших чёрных веготах. Они смотрят на то, как мы сражаемся с саткарами, и запоминают всё это, чтобы размышлять и делать выводы.

Не успел он договорить, как из толпы послышался первый вопрос:

– Если они союзники, то почему же не помогают нам?

Неис отвечал ему:

– У них своё предназначение. Их оружия наиболее эффективны против других врагов. Тем более зачем им вмешиваться в нашу битву? Нам достаточно тех сил, которые у нас сейчас имеются.

Из толпы зашипел другой голос:

– Но эти аздуны слишком сложны для нас. Мы не можем их победить.

– Тогда ответьте мне, где сейчас эти непобедимые аздуны, если не побеждены?

– Да, но ведь это ты их победил, а не мы?

– Послушайте, сик’хайи Зерталамута. Вы сражаетесь с саткарами, существами, которые стоят много выше вас. Они могут одним лишь усилием воли подчинить вас себе. Их небольшой отряд может уничтожить всю вашу популяцию. Именно так и было, пока вас не сделалось слишком мало, из-за чего саткары потеряли к вам интерес. Ведь, в конце концов, КРЭЛы сделают своё дело, и вы всё равно погибнете. От вашего истребления нет никакого прока. Ваш удел – погибнуть. Но этого не случилось. Вы сейчас гордо шагаете по Зерталамуту и повергаете саткаров. Собственной силой. Собственной, а не чьей-то. Ведь мне вовсе нечем вас благословлять. Любое тёмное благо, что я несу с собой, будет губительно для вас. Я только лишь ослабляю врагов, чтобы вам было легко с ними справиться. Для вас победой было бы просто выжить в этой войне. Однако вы повергаете врага. Это больше, чем победа.

Раздвоенные языки одобрительно зашелестели в ответ на слова бессмертного. После чего они стали расспрашивать Неиса об этом союзнике. И он обо всём рассказал им.

[бессмертный пересказывает события первого и второго обновления механического легиона, с которыми можно ознакомиться в одноимённых частях наших повествований]

Таким образом продолжалось путешествие по всему Зерталамуту. Голестис, Неис, Калистис и Залдуонис продолжали вести сик’хайев к освобождению собственного мира. Уже подходил к концу второй уннут, как началось это сражение. Много кристаллов реконгеации леднорала было свергнуто. Бессчётное количество саткаров было возвращено в Хор. Миги, ражгары и раждалоды перестали представлять опасность для хвостатых воителей. Придерживаясь той тактики, которую они услышали в самом начале, сик’хайи продолжали убивать их. И только лишь аздуны были непреодолимыми для них. Ускоренная регенерация стала ненавистной для сик’хайев, потому что они до сих не умели справляться с ней. Сколько всего было испробовано, однако ни одного из громил они не могли одолеть – те погибали только от воздействия зора. А с определённого момента Кальдебарсон провёл над ними ещё одно улучшение, из-за чего громилы теперь могли плеваться алым пламенем Хора. Так что сик’хайям приходилось следить ещё и за тем, куда направлена морда этого чудища, чтобы избегать столкновения с магией. Это помогло им стать более осмотрительными, однако вместе с тем и более раздражёнными. Ведь они и так жаловались на непобедимость этих громадин. А теперь сражения с ними стали ещё сложнее. Но бессмертные никогда не отменяли сражений с ними, ведь таим образом сик’хайи улучшали свою боевую форму и учились различным приёмам. Те роптали, рычали, но в бой всё равно шли.

Клиша никак не могла найти покоя после смерти своего друга. Она всё время рвалась в битву и разрывала огненных тварей на части, однако никакого успокоения не было. Месть ничего не давала, как и выплеск своей ярости. Более того, сражения только лишь сильнее напоминали о её потере. А потому всякий раз, как сик’хайи делали привал, она разговаривала с Калистис. Чупирогу привлекала в бессмертной тот холод, которым сквозили её слова, да и вообще всё естество. Рептилия всё время интересовалась сущностью бессмертных, потому что метила в наши ряды. Но пока что ещё не готова была отречься от своей жизни. Да, часть неё уже погибла следом за Шумнишем. Осталось теперь найти место для захоронения самой Клиши. И с каждым разом, как они с Калистис разговаривали, это место определялось всё точнее. И вот, этот миг настал. Над миром распростёрлась ночь, и все зерталамутцы отдыхали после очередного крупного сражения. Предводительница отрядов по своему обычаю отстранилась от всех и глядела в даль. Клиша, как всегда, встала рядом, немного помолчала, а после заговорила: