— Ха! Ну точно бессмертные! — воскликнул главарь, всматриваясь в наши лица, голос у него хриплый, прокуренный. — Ну и кто вы тут такие? — Хотя… Какая разница. Всё равно без подарочка не уедете. Так что, земеля, в живот или по роже?

Я краем глаза заметил, как Орлов дёрнулся к нагрудному карману. Удостоверение, наверное. Стоп. Я слегка качнул головой ему. Здесь это не работает. Здесь закон другой — в лесу и прочих глухих местах слушают сильного, а не того, кто с ксивой.

— В нос, — ответил я.

— Чего? — рокер даже прищурился от удивления, думая что ослышался.

Но я не стал повторять.

Шаг вперёд, корпус чуть влево, нога за опорную, и удар — короткий, точный, выверенный, как на тренировке. Кулак вошёл в переносицу с глухим хрустом. Я почувствовал, как под костяшками промялись хрящи.

И тут же его голова запрокинулась, тело не удержалось — и наглый в косухе рухнул навзничь.

Бутылка портвейна вылетела из руки, покатилась по траве. Пауза. Мир вокруг замер, только слышно, как комар пищит. Никто не засмеялся, никто не рыпнулся. Все просто охренели от моей наглости.

Но в следующий миг на поляне сразу зашевелились. Мотоциклисты повскакивали с мест. Кто схватился за бутылку, кто — за складной нож, кто просто кинулся вперёд.

— Назад! — рявкнул я, одновременно вскинув руку с пистолетом.

Бах!

Грохнул выстрел. Сочно, чётко. В темноте эхо прокатилось по лесу, где-то вспорхнули птицы.

Бах!

Я дал второй выстрел — в землю, под ноги самому резвому: морда в шрамах, усатый, в высоких сапогах. Пуля пробила почву у самого носка, он отшатнулся, затормозил.

— Всем стоять, — бросил я, теперь уже холодно и ровно, без крика. — Первому, кто дернется — прострелю колено. Второму — выстрелю куда придётся.

И снова повисло молчание. Ни звука. Только потрескивает костёр, да парень, которого они до этого попинывали, мычит, покачиваясь на корточках. Видимо, совсем перепугался.

Рокеры смотрели, не мигая, одни — с ненавистью, другие — со страхом. Я видел, как один из них — моложе, с цепью на куртке — упёрся в нас взглядом, думал, рискнуть или нет. Типичный уличный расчёт: сколько нас, сколько их, успеет ли перехватить пистолет.

Но рядом уже стоял Орлов. Напарник не дергался, спокойный, как лед. Рука его демонстративно держится в кармане — показывая, что там у него тоже оружие, или нож, или пистолет. И это тоже сработало. Ведь КГБ-шник, несмотря на то, что был пустым, выглядел в ночном лесу очень даже опасно.

Я стоял с пистолетом в руке. Магазин уже не полон патронов. Вокруг — десять, может, двенадцать человек. Не армия, но и не компания интеллигентов. Контингент не самый законопослушный. Если нападут смело и разом, даже пистолет не спасет.

Но человек — существо трусливое. Первым под пули никто не желает лезть. Может, кто-то из них и считал про себя расход патронов. Видели, что у меня в руке обычный ПМ, восьмизарядный. Один — в воздух, второй — в землю. Осталось шесть. Но если нападут, то кому-то достанется пуля, например, в живот, и повезет ещё, кому в колено. И никто не хочет быть тем самым первым или везучим.

— Сейчас вы садитесь на свои драндулеты, — произнёс я ровно, — и сваливаете в закат… Считаю до трех. Кто не сядет на свой мотоцикл — тот останется в лесу. С дыркой в бензобаке. Или в животе. Это как получится.

В ответ сопение, зырканье гневных взглядов.

— Раз… Два…

На «три» я уже навёл ствол на бензобак ближайшего «Урала».

— Всё-всё, дядя! Не шуми! — поднял руки один из них. — Уходим мы, уходим!

Началась суета. Главаря подняли. Портвейн разлился, кто-то опрокинул банку с тушёнкой. Моторы захрипели, фары замигали. Никто даже не спорил. Вскочили на мотоциклы и, буксуя на влажной траве, унеслись в лес. На несколько секунд шум поднялся такой, что казалось, в лесу снова началась война. А потом все стихло.

Орлов подошёл ближе, посмотрел им вслед.

— Отпустил? — спросил он, не осуждающе, просто с интересом. — А если они что-то видели?

— Не видели, — бросил я, не убирая пистолета. — Если б видели, так не сидели бы беспечно, не пинали пацана. И судя по остывшим углям, геолог уже больше суток как пропал, а эти тут явно недавно, даже трех бутылок портвешка не выжрали. Но в «записную книжку» своего мозга я номера их мотоциклов вбил. Если понадобится — найдём потом, допросим каждого. А сейчас — у нас другой свидетель на земле валяется. Вот с ним и поговорим.