– Ваше Величество, — доложил генерал Бенкендорф, — за последнюю неделю изъяты типографские станки в семи районах столицы. Мы обнаружили материалы, призывающие к восстанию и саботажу армии. Некоторые содержат схему нападения на телеграфные узлы.

Я взглянул на карту, усеянную флажками.

– Они готовятся не к бунту, а к операции. Это больше не философия — это диверсия.

Было принято решение — внедрить двойных агентов. Те, кто раньше служил революции, но теперь получал шанс на прощение — в обмен на информацию. И один из них дал имя: «Союз Красного Рассвета». Новая коалиция бывших меньшевиков, анархистов, эсеров и радикальных студентов. Их цель — не захват власти напрямую. Их цель — дестабилизация. Подрыв системы, чтобы та рухнула под собственной тяжестью. Но в этот раз мы были готовы. За каждым шагом — наблюдение. За каждым словом — ухо. За каждым агитатором — тень Империи.

И всё же в воздухе витало напряжение. Как будто сама земля под ногами ожидала треска.

Они не остановятся. Они верят, что история — за ними.

Но история теперь писалась моей рукой.

Я собрал Совет безопасности в Мраморном кабинете Зимнего дворца. Старинные часы на стене отбили восемь, когда двери закрылись, и в зале воцарилась тишина, которую могли нарушить только приказы. Передо мною лежала карта Петрограда, изрезанная нитями агентов, ячеек, улиц и укрытий. В центре – красный круг. Подполье «Союза Красного Рассвета».

– Время пришло, - произнёс я. – Пора действовать.

Операция «Троян» была спланирована месяцами. Это была не просто облава. Это была шахматная партия, где каждая фигура уже стояла на нужной клетке. Под видом новых членов движения, через арестованных и завербованных радикалов, наши люди проникли в ядро подполья. Один из них, агент под кодовым именем «Феникс», стал правой рукой самого Комиссара.

– У них встреча в ночь с субботы на воскресенье, - доложил генерал Бенкендорф, - в старом особняке купца Абрикосова. Тема – «Временное Правительство в изгнании». Они планируют параллельную структуру власти. Их лидер… Комиссар… собирается объявить себя «председателем совета спасения народа».

– Мы не дадим ему и шанса, - ответил я. – Начинаем операцию.

В полночь началась зачистка. Двадцать групп жандармерии и внутренних войск, координируемых в реальном времени, двигались одновременно. На западном фасаде особняка прорезался чёрный клин — гвардейцы проникли внутрь через подземный ход, давно известный контрразведке. На южной стороне «Феникс» подал сигнал: три свечи в окне.

– Начинаем, — отдал я приказ, наблюдая за операцией с командного пункта.

Все произошло за считаные минуты. Револьверные выстрелы, крики, удары прикладов. Часть подпольщиков пыталась сжечь бумаги, но наши люди перехватили архив. В нем — списки сторонников по всей Империи, зашифрованные письма, схемы терактов, и нечто ещё: свиток с названием «Операция Икар».

– Что это? — спросил я, пролистывая документы.

– Это следующий шаг, Ваше Величество. План по убийству вас и членов семьи.

Комиссар не был найден. Только кровь на полу и сорванный воротничок.

Он ушёл. Но теперь он стал тенью, бегущей от Империи.

Однако мы победили в главном: сеть разорвана, архив захвачен, ложь вытащена на свет. Операция «Троян» вошла в историю как первая крупная победа над подпольной угрозой. Но я знал — это не конец. Это — передышка.

Перед бурей.

Утро в Петербурге было спокойным, но напряжение витало в воздухе. Газеты, отпечатанные в экстренном порядке, вышли с заголовками: «Разгром подполья», «Заговор раскрыт», «Империя дает отпор». Но народ знал: если газетчики торопятся с победой — значит, всё только начинается. Я сидел за длинным столом в штабе, перебирая захваченные документы. «Операция Икар» тревожила меня больше всего: тщательно проработанный план подрыва всей Императорской системы власти, начиная с диверсий на железных дорогах, заканчивая покушениями в глубинке.

– У нас есть имена. У нас есть маршруты. Но у нас всё ещё нет Комиссара, — мрачно сказал генерал Бенкендорф.

Я поднял взгляд на карту. Все стрелки, все линии, все следы вели на юг — в Одессу, Харьков, а затем... в Австро-Венгрию.

– Значит, он уходит за кордон, — пробормотал я. — Либо у него есть покровители там.

На следующий день я подписал указ о создании специального органа: Бюро Имперской Безопасности, подчинённого лично Императору. Без излишнего внимания Думы, без посторонних глаз. Внутренний меч Империи, который будет пресекать угрозу ещё до того, как она примет форму. Первым делом Бюро получило приказ: найти Комиссара и ликвидировать всю сеть, включая связи в Европе.

Тем временем в подземельях Петропавловской крепости допрашивали лидеров второго эшелона подполья. Некоторые сломались быстро. Другие молчали до последнего, но у всех проскакивало одно имя:

– «Сатурн».

– Кто это? — спросил я.

– Координатор связи. Тот, кто держал сеть в движении. Бывший преподаватель университета. Говорят, был любимцем студентов… до того, как исчез с кафедры.

Мы начали охоту на Сатурна.

Вечером того же дня мне передали зашифрованную телеграмму с юга: