На горизонте все темнело. Но я знал: мы должны двигаться вперёд. Содружество было не просто новым союзом, оно было испытанием для всей Империи. И для нас с вами.

Мое сердце было полно решимости. Я не позволю вернуться в прошлое.

В конце осени я собрал расширенное совещание губернаторов, военных, министров и представителей национальных автономий. Зал Малахитового зала Зимнего дворца был полон. Все понимали: мы стоим на пороге новой эры. И каждый из присутствующих должен был сделать выбор — либо стать частью будущего, либо остаться в прошлом, которое вот-вот уйдёт навсегда.

– Господа, — начал я, поднявшись с места, — Российская Империя вступила в век, где сила измеряется не только пушками и батальонами. Сегодня решающим становится интеллект, промышленность, образование и сплочённость народа. Мы создаём не просто альянс губерний. Мы создаём щит, опору и центр цивилизации, способный выдержать любую бурю. Мы создаём Содружество.

Зал притих. Только лёгкое шуршание бумаг и скрип стульев нарушали тишину. Я продолжил:

– Мы больше не можем себе позволить разобщённость. Украина, Сибирь, Кавказ, Прибалтика, Средняя Азия — все должны быть услышаны. И в этом суть Содружества: власть принадлежит не только Петербургу. Она делится между всеми нами, но в рамках общей воли, общей культуры и общей цели. Это и есть Империя XXI века.

Среди присутствующих кто-то кивнул. Кто-то — наоборот — опустил взгляд. Сопротивление чувствовалось, особенно со стороны консервативных кругов. Но никто не осмелился возразить вслух. Через неделю указ о формировании Высшего Совета Содружества был подписан. Он стал переходной формой — между абсолютной властью центра и будущим парламентским союзом. В Совете были представители всех автономий, но финальное слово по-прежнему оставалось за императором. Пока. Структура власти менялась. Создавались новые законы, позволяющие регионам запускать свои экономические и образовательные программы при сохранении общей имперской стратегии. Это напоминало федерацию, но с монархическим сердцем. Реформы шли тяжело. В Польше вспыхнули волнения. В Закавказье пытались поднять сепаратистские группировки. В Харькове были попытки поджога здания Совета автономии. Но на каждый вызов мы отвечали гибко: не пулей — словом, не карателями — учителями, инженерами, экономистами. Я лично отправился в Киев, Варшаву и Тифлис, чтобы выступить перед народом. В каждом городе звучала одна и та же мысль:

– Мы — не колония. Мы — часть Империи. И мы вместе создадим будущее.

К концу года был создан единый Институт стратегического развития, куда вошли лучшие умы из Петербурга, Томска, Казани, Баку и Тбилиси. Там разрабатывались дорожные карты — от транспортных магистралей до совместной энергетики и инновационных кластеров. Даже Германия и Франция присылали своих наблюдателей. Мир начинал признавать: Россия больше не аграрный гигант с разрозненными окраинами. Она — новая цивилизация. Многоязычная. Многоконфессиональная. Но единая.

В те вечера, когда я оставался один, я часто открывал карту и смотрел на линии, соединяющие регионы. Железные дороги. Новые университеты. Промышленные артерии. Всё это было только началом. Но я знал — исторический шанс даётся лишь однажды. Мы уже выстояли в войне. Мы пережили революцию. Теперь наша задача — построить вечный мир.

И имя ему: Российское Содружество.

Петербург ещё хранил зимнюю тишину, когда в Георгиевском зале дворца собрались представители военного и гражданского блоков Содружества. С докладами выступали командующие фронтов, главы автономий и учёные из Института стратегического развития. Речь шла не только о развитии, но и защите.

– Империя сильна, - говорил генерал Куропаткин, - но она больше не может полагаться только на силу штыков. Современные угрозы иные: это подрыв изнутри, идеологическое заражение, экономическое давление. Мы должны стать крепостью не из камня – а из ума, веры и слова.

Я кивнул. Именно к этому мы и шли.

В рамках реформ была создана новая структура – Имперское Информационные Агентство. Его задача – не только борьба с дезинформацией, но и формирование образа будущего. Через театры, газеты, радио и школы. В каждую семью должна была прийти идея: ты не просто живёшь в стране – ты часть великой культуры, великой истории, великой миссии.

Сила без слова – угроза.

Слово без силы – иллюзия.

Только вместе они – Империя.

Я собрал представителей духовенства – православных, мусульман, буддистов, иудеев.

– Мы не навязываем веру. Но мы не позволим ей быть разобщающей. Нам нужен общий язык – язык ценностей, - сказал я. – Уважение, труд, долг, семья. Это и есть духовный щит Империи.

Патриарх Алексий ответил первым:

– Император, ты поднимаешь крест над всей страной. И я вижу: он не из золота — он из ответственности.

В это же время началась реформа армии. Была введена новая доктрина — «Гибкая мощь»: мобильные соединения, усиленная инженерия, ударные аэромобильные части, а главное — офицеры, способные не только приказывать, но и думать. Мы открыли Имперскую Академию Лидерства. Там готовили будущих администраторов, военных, дипломатов и просветителей. Это была ставка на поколение, которое не знало страха перед переменами и умело сочетать мушкет и книгу.

Весной я выступил в Думе.

– Сегодня враги Империи не у границ, — сказал я. — Они среди нас. Это трусость. Это коррупция. Это пустословие. Мы победим их не тюрьмами и казнями, а примером, служением и правдой. Мы — Содружество силы и слова.